Мой Учитель

1. Известие

Последняя птица Сиф клевала подоконник и скреблась в оконную раму. Сегодня она прилетела вновь. Как и неделю назад. И позапрошлую. И так целый год. Ее черные перья по-прежнему слегка переливались изумрудом, но с каждой неделей все больше покрывались пепельной сединой.

"Опять этот сон… Вновь и вновь, как всегда без изменений”.

Под цокот птичьих когтей о подоконник мужчина проснулся и старательно размял пальцами глаза.

"Здравствуй, старушка. Сегодня ты выбрала меня?”

Птица раздраженно каркнула, будто услышала мысль хозяина кельи и влетела внутрь. Роскошный хвост с длинными перьями распластался веером по маленькой столешнице, но Сиф даже не притронулась к оставленной еде - не дело это, последней хозяйке неба без разрешения чужую еду брать.

Сев на деревянном сундуке, который ночью служил кроватью, мужчина дотянулся до стола и отломил от вчерашней лепешки половину.

"Попрошайка.. Бережешь силы?”

Птица не ответила, только аккуратно взяла когтистой лапой лепешку и стоя на одной ноге, начала отщипывать по кусочку мучного лакомства.

А мужчина тем временем принялся переплетать свои длинные черные волосы в косу.

Это было такое же утро как все предыдущие. Солнце еще не взошло из-за горизонта и первые лучи лишь только пробовали потеснить ночную пелену. Неистовые бои двух духов покровителей редко долетали в столь дальние края - Вода и Ветер лазурной Тории почти никогда не бесчинствовали в глубинах континента. Не проливались на Обитель Солнца суровые грозы, не бушевали смертоносные ураганы. Лишь отголоски тех ежечасных сражений иногда долетали в виде дождей, сошедших с холмов или ветра, несущего на своих крыльях морской бриз. Так говорили Жрецы Храмов. Так повторяли своим наставникам тренера Обители.

Мужчина закончил подвязывать поясом длиннополое канто, как раз когда отец-Солнце только показал свой лик из-за далеких холмов. Золотым блеском покрылись верхушки исполинских деревьев внизу долины. Еще какие-то полвека назад над их кронами тысячными стаями воспарили бы птицы. Легли бы на спину вездесущему Ветру и улетели на юг, чтобы вернуться в свои гнезда на закате. Но нет теперь тех стай.

"Дай!” - каркнула черная птица, указывая клювом на кувшин. Зеленое пятно из перьев на лбу сверкнуло в лучах солнца третьим глазом.

"Дай!”, - повторила Сиф, и мужчина, покачав головой, налил в пиалу воды талисману их Обители.

"Ученики скоро выйдут во двор, а я не хочу чтобы они ждали, - мысленно извинился перед птицей мужчина, подвязывая косу в тугой узелок на голове. - И почему ты всегда прилетаешь после того, как меня посещает этот сон”.

Седая птица никак не отреагировала, а продолжила пить, задирая большую длинноклювую голову вверх после каждого глотка. Мужчина уже привык, что птица улетит лишь когда ей вздумается, а потому не стал ждать. И не стал прощаться. Когда-нибудь она прилетит последний раз, и даже тогда он не будет говорить ей ничего на прощание...

Но не успел мужчина выйти на порог, как в дверь бойко постучали. Удивившись хозяин кельи отворил прикрытую дверь.

- Мастер Эантар! - на пороге стоял юный ученик школы. Еще с детским хвостом на голове, в песочной нэити, но уже подпоясанный желтым поясом. Один из многообещающих воспитанников первой группы. - Магистр школы собирает сейчас всех тренеров в жреческом зале. Он просил передать, что это касается "прибывшего гонца”.

Последние слова мальчишка не удержался и произнес с таинственной интонацией. Как знать скольких тренеров он уже успел оббежать перед рассветом и как многие из них пытались уточнить что-то про этого неожиданного "гонца”.

- Спасибо, Эори, я отпущу своих учеников и мигом явлюсь к Магистру. Иди, - ладонь мужчины благодарно коснулась макушки воспитанника, после чего юное дарование шустро ускользнуло с порога.

Выходя из кельи, мужчина обернулся, чтобы посмотреть на птицу, но той уже как не бывало.

Даже сейчас, в века опутывающей планету Инфосети, во времена звездолетов и десятка галактических колоний только несколько мест лазурной Тории оставались нетронутыми для электронных средств связи. Как и много столетий назад в Обители приходили гонцы из городов. И пусть менялся всегда только их транспорт, становясь с годами стремительнее и прочнее, но по сей день был нерушим порядок - прося или оповещая о чем-то школы, властители посылали своих людей. Остальные нуждающиеся приходили в Обители сами.

Выстроившиеся во дворе ученики приветствовали тренера короткими поклонами. Разные по росту и возрасту. С длинными детскими хвостами и недавно подстриженные и прошедшие ритуал Тени. Двое в дальнем ряду уже и вовсе носили короткие косы и почти белые, охристые пояса - они были старшими в группе и скоро им предстояло самим вставать на путь тренера.

Склонившись в ответном поклоне, Мастер Эантар подозвал жестом как раз одного из старших учеников.

- Кианто, сегодня ты проведешь утренние занятия. Мне и другим тренерам надо явиться к Магистру.

- А как быть после утренних занятий, Мастер? - юноша вытянулся напротив мужчины. Смышленый, не по годам рано прошедший ритуал, в свои двадцать лет он уже грел на душе свою собственную Тень.

- Тренировки по твоему усмотрению и под твое руководство, - слегка улыбнулся мужчина.

- Да, Мастер!

Меняются с годами летучие машины. Рушатся в войнах города, на их месте возводятся новые. Меняется и растет славная торийская столица. Меняется даже сам мир и однажды стали новыми звезды. И только Храмы трех стихий, а вместе с ними Обители солнца и звезд стоят испокон веков на своих местах. Неизменно подчиняясь замершему внутри времени, школы пристально хранят тайные знания предков и боевые искусства.

Жреческий зал находился почти на самой окраине территории Обители, но мужчина шел широким спокойным шагом. Он не торопился, и просто знал, что успеет. Это была его маленькая и очень редкая ныне особенность - всегда успевать вовремя.

Несколько других Мастеров вышли из лесной чащи к жреческому залу вместе с мужчиной. Церемониальный обмен приветствиями, короткими вопросами о жизни и спокойных сновидениях, но ни слова о гонце. Не положено. Не сейчас. И возможно всех раздирает непреодолимое любопытство, но неписанный порядок диктовал этикет разговоров.

Жреческий зал Обители Солнца блистал чистотой и позолоченными барельефами поверх деревянных колонн. Выкрашенные в синий цвет стены, как и много лет назад покрывали витиеватые узоры лесных зарослей и мелькающих меж кустов звериных глаз. Под потолком,  как в любом Храме, зала висели десятки бамбуковых колокольчиков, сейчас предупреждающе молчаливых.

В числе последних мужчина зашел в зал и пристроился на полу в дальних рядах от Магистра. От пожилого торийца до сих пор веяло твердостью и редкой, в таком сочетании, теплотой. Давно Магистр перестал преподавать в школе, но ни один Мастер глядя на него не сомневался, что их верховный наставник ослаб духом или телом.

Конечно, никакого гонца уже не было в школе. Неизвестный принес новость Магистру и улетел на своем бесшумном флаере… куда? Это будет понятно с минуты на минуту.

- Да будет Солнце ясно с вами, - сидя перед всеми Мастерами, Магистр сложил руки в приветственном жесте. - То что я скажу вам сейчас, изменит чью-то жизнь. Вашу, или Мастеров других школ. Может быть, кто-то уже успел догадаться и все просчитать.

Он говорил размеренным голосом, не торопя свою речь и не стремясь предать словам особой возвышенности. Такие вещи не говорят с порога, к ним принято немного подготовить общество, каким бы оно не было. И пусть это были люди спокойные и смиренные, Магистр не хотел портить новость поспешностью.

- Гонцы объезжают все Обители. Им было сказано донести весть как до Мастеров "Солнца”, так и Мастеров "Звезд”. Да, я знаю, это и для меня прозвучало неожиданностью, но таково было дано Слово.

Магистр перевел дыхание, провел взглядом поверх Мастеров своей школы. Чему-то тоскливому и печальному позволено было скользнуть в его взгляде. Он знал? Как много знал Магистр?

- Слово Короля. Годы, по его словам, настали тяжелые. События "наверху” грозят быть непредсказуемыми. И потому Его Величество решился вернуть старый обычай.

Магистр вновь прервал свои слова, а Мастера замерли в ожидании.

И только Мастер Эантар вспомнил свой частый сон, за миг до того как Магистр Обители Солнца произнес:

- Его Величество объявил о подборе Учителя для своего сына Эхайона.

"...Значит сон был правдой".

Никто не проронил ни звука, но удивление Мастеров густым потоком обволокло зал. Все потому, что Учитель для верховного правителя не избирался уже тысячи лет. Со времен самой Нэташ, да пребудет с ней Вода и Ветер.

Много выводов напрашивалось с этого заявления. Многое надо было обдумать, но Великий Магистр продолжил свою речь, не давая впасть в долгие размышления.

- Я хочу, чтобы добровольцы из вас заявили о своей кандидатуре. Нет повода для долгих дум. Малейшее сомнение сейчас не даст вам пройти отбор дальше. Поэтому, кто из вас считает себя готовым?

Неторопливо поднялась в зале одна рука. Великий Магистр взглянул на кандидата и одобрительно кивнул. Затем вызвался второй Мастер. И чуть погодя - третий.

Эантар смотрел на этих Мастеров с дальних рядов и его руки, не дрогнув, продолжали лежать на коленях.

"Люди школы Звезд сильны. Их умения и сила слова уникальны. Если от них выйдут лучшие, наши Мастера не пройдут отбор... Ведь мало знать приемы "звезд", надо понимать их философию и не отторгать ее в своем учении".

- Почему ты молчишь, Эантар? - неожиданно обратился к мужчине Великий Магистр. Соседи рядом повернули головы, но присутствующие спереди не стали вертеться. - Ведь ты не испытываешь сомнения. Что же останавливает тебя?

Эантар перевел взгляд на Магистра и ответил, почти не раздумывая.

- Знания о конкурентах.

- Ты считаешь школу Звезд опасной?

- Нет, Магистр. Я считаю, что если Его Величество объявил такой широкий отбор, то времена действительно суровы и достаточно запутанны, чтобы Мастер "звезд" встал на путь Учителя.

Магистр задумался надолго. А мысли Эантара соскользнули в обрывочные воспоминания о тяжкой учебе в детские годы. Тогда он впервые научился желать и гасить это. Научился злости и терпению. Он испытывал наказания и выживал. А потом сделал Выбор и ступил на другой путь.

Мальчишкой он рассказал только Магистру о том, откуда пришел. Но с тех пор ни разу не пожалел о суровом детстве.

- Сходи на испытания, Эантар, - заключил Магистр. - И пусть Небо рассудит какая школа достойнее.

Последняя птица Сиф сидела на дереве напротив входа в Храм. Она смотрела на выходящих мужчин в длиннополых одеяниях и равнодушно скользнула взглядом угольно черных глаз и по утреннему кормильцу в келье. Птица сидела бесшумно и мужчина не заметил ее, погрузившись в глубокие размышления. Мастеру Эантару нужно было придумать на кого оставить своих учеников в школе, потому что уже завтра ему предстояло отбыть на испытания.

И только лишь птица Сиф знала, что сегодня она прилетела в школу последний раз. А завтра ее роль Вестника сновидений будет окончена.

2. Тень победы

Он не боялся испытаний.

Прошло уже около месяца как Мастер Эантар покинул школу и перебрался в Спящий город, чтобы пройти отбор. Древние желтокаменные стены периметра почти не тронуло время, в то время как маленькие деревянные домики много раз вырастали отстроенные заново.

Спящий город пробуждался и оживал, только когда Мастера школ и жрецы трех стихий нуждались в месте для общего собрания. В остальное время древние руины незапамятных времен, поросшие густо-зеленым плющом и подпирающими небеса стройными деревьями, пустовали, в ожидании очередного момента съезда величайших людей. Лишь птицы да редкие звери навещали деревянный город и прятались под раскидистыми крышами и навесами от проливных дождей. В городе давно не было отдельного Храма, а все постройки являли собой только места временных жилищ и несколько залов для собраний. Живущие поблизости сельчане приходили иногда наводить порядок в помещениях и на улочках, мощеных белым кирпичом.

Город спал, но никогда не умирал в разбитом состоянии.

Мастер Эантар пребывал в Спящем городе уже почти две недели. Много испытаний минуло за эти дни, много кандидатов уже отсеялись.

Гонцы действительно оповестили о королевском решении все школы боевых искусств Тории и на отбор к сроку явилось почти две сотни тренеров. Половина из них не прошли первых тестов на Кругу Знаний, предоставленных двором Его Величества. Очень много вопросов затронули как далекое прошлое, так и текущее настоящее. История, люди и их биография - все это положено было знать будущему королевскому наставнику. Ведь только на словах значилось, что Учитель должен быть непременно Мастером одной из боевых школ. На деле его роль в жизни наследника Престола была намного сложнее.

Минуло несколько солнечных и ясных дней. Лесные обитатели по-привычке еще заходили в город и с любопытством наблюдали за заезжими гостями. В этой нетронутой чаще животные не боялись людей и просто не представляли, что они могут нанести вред. Наоборот, эти странные приезжие в подпоясанных светлых длинных балахонах подкармливали птиц из своих тарелок и не прогоняли любопытных оленей.

Еще пятьдесят человек отсеялись на Круге Слова. Довольно сложном и необычном испытании, в процессе которого кандидаты должны были раскрыть богатство своего языка и мудрость в его лаконичности. За этими вольными беседами следили доверенные лица Престола и пятеро старейших Жрецов. Нельзя было молчать, ведь тогда люди Его Величества не смогли бы составить своего мнения. Но нельзя было встревать в речь другого и говорить слишком много. Спокойствие, выдержка и гибкие ответы на редкие, но очень важные вопросы ценились больше узорного пустословия.

Конечно, в заключении всем по очереди предоставили Слово, чтобы ответить на главное: какова обязанность Даэррэка. Учителя - в переводе с древнего, как мир, наречия.

Мастер Эантар ожидал такого вопроса, но считал неправильным готовиться к нему заранее. Много мыслей приходили ему во снах перед испытанием Круга Слова, но ни один из этих вариантов Эантар не огласил. Когда же настала его очередь для ответа он сказал первое, что показалось правильным, а в конце дня на общем собрании услышал свое имя в списке прошедших испытание и допущенных до последнего этапа.

На последний Круг Руки изволил явиться сам Его Величество Тайариес Сан-Вэйв лично. Он пожелал стать свидетелем всех боев и оценить настоящую красоту прославленных искусств финального спарринга.

Так они и собрались, в малом зале деревянного дома, под белой матовой крышей брезента, пропускающей мягкий дневной свет на ровный настил циновки. Его Величество Лоатт-Лэ, разодетый в лазурный наряд с золотой вышивкой, восседал на лакированном стуле на небольшом возвышении. Перед ним, вытянувшись полукругом сидели на полу оставшиеся претенденты. Первая пара вышла на спарринг, когда Тайартес взмахнул рукой с королевским перстнем и дал добро начинать.

Круг Руки - название такого собрания и спаррингов вышло из самих школ и проходящих там тренировок. Ученики и все, кто намеревался принять участие в бою садились в круг и ограничивали поле для будущего боя. В таких спаррингах не применялось оружие и запрещалось наносить смертельные удары.

Меньше минуты длился первый бой, и победитель замер над соперником, остановив свою ладонь в сантиметре от шеи. Помощник Его Величества засчитал бой, дал отмашку, и пара покинула круг, только для побежденного испытания были уже окончены.

Следующая двойка вышла вперед. И снова их рассудил честный бой. За ними были третьи, четвертые... Лоатт-Лэ наслаждался давно забытыми боями.

Мастер Эантар вышел в круг и поклоном, не опуская цепкого взгляда, приветствовал своего соперника. Тот ответил аналогичным жестом, не менее важным чем сам бой. Соперники читали друг друга и жадно ловили малейшие взгляды. Пока есть время, пока можно поймать настроение - нужно было узнать о конкуренте побольше.

Но пролетел миг, как соперники схлестнулись в стремительном бою. Их руки мелькали и скрещивались в мимолетных ударах. Ни один не мог достать второго, на лицах застыла сосредоточенная сдержанность. Простой и четко сработанный бой, достойный заурядного учебника. Но кто-то всегда ошибается первым, пропускает удар, засматривается, теряет бдительность.

В Кругу Руки запрещалось применять иную силу, кроме своих физических умений. Но Тени собрались под крышей зала, жадно глотая настроение зрелища и не мешая своим Мастерам.

Вдруг... соперник оступился. Сделал неловкий шаг, и Эантар воспользовался этим, немного додавив, уводя с удобной линии, толкнул плечом. Удар, еще, обман, подсечка…

- Достаточно, - взмахом руки прервал королевский помощник, стоящий за импровизированным деревянным троном. Его Величество по-прежнему наблюдал молча.

Мастер Эантар шагнул назад, давая своему сопернику подняться с пола. Побежденный по традиции вежливо улыбнулся, признавая свою ошибку, сложил ладони перед собой, и они оба склонились в благодарном поклоне.

"Как многих еще ты дашь мне пройти?” - возвращаясь на свое место, обратился мысленно Эантар к Небу. Подогнув длинные полы светлого канто, он сел на колени, сбрасывая напряжение и собираясь с новыми силами. На душе не было радости и удовлетворения от первый победы, и только какая-то затерявшаяся тоска перебирала струны мыслей, не давая сосредоточиться на настоящем.

Он смотрел на Мастеров других школ, безотчетно запоминая их стили и подмечая слабые места. Как знать, с кем предстоит провести следующий бой. А может и два. Но что будет потом - не имело значения. Мысли о будущем только отвлекали и будили лишнюю тоску, растущую из неопределенности.

Что он будет чувствовать, вернувшись в обратно в школу после этих испытаний? Пустоту? Или разочарование.

"Покой”, - шепнула родная ласковая Тень и мазнула подбадривающе крылом по спине.

И второй бой Мастер Эантар провел так отточено, как на уроке. Новая техника не стала помехой, а соперник хотя и оказался силен, но сильно уступал Эантару в скорости.

А третий чрезмерно жаждал победы. Все его резкие удары и движения были подобны хаотичным вспышкам разыгравшейся грозы. Удар, рывок, мелькнувшая у самого лица как молния ладонь. Эантар отклонялся от ударов, мягко ускользал, не применяя рук. Как гром нагонял его противник, но не мог достать, злился, ускорялся и совершал ошибки. Но стоило дрогнуть защите опьяненного скорой победой соперника, как Эантар встретил его удары жесткими захватами. Ураган застыл, а потом покорно сдался, сложив освобожденные руки в традиционном жесте. Даже такое поражение доставило противнику немало удовольствия от боя.

Перед своим четвертым сражением Мастер Эантар изучал Его. Претендента из школы Звезд, как и все Мастера этой загадочной области, одетый в темно-синее канто. Не будь их разные школы извечными конкурентами, Эантар назвал бы его… неподражаемым. Вся пластика и техника, текучие движения и скорость выходили за рамки понимания обычной манеры боевого искусства. Ладони этого неизвестного Мастера в каждом бою таили в себе новое оружие. Здесь были и удары молний, и полеты стрел, и забытые многими школами "копья всадников”. Он не обращался к Тени, но казалось сама Тень жила в нем, свив змеиные кольца на груди и управляя послушными руками, всегда точно угадывая, куда нанести удар.

Эантар лишь на миг почувствовал его дъерка. Увидел не глазами, но мыслью полеты гибких хвостов в густом шлейфе волос Мастера. Распущенной черной гривой они опали на спину после стремительного разворота, когда "звездный” застыл, обозначив завершающий удар.

Эантар еще долго мог смотрел на безымянного Мастера и его стили, как смотрят завороженно на приближающуюся грозу или цунами. Как восхищаются величием стихии, скованные ужасом от ее мощи. Он понял, что заставляло лично его смотреть на Мастера Звезд и вспоминать. Не страх, нет. Но проникающий ужас, стелющийся темным туманом в душе, как если бы эта Тень коснулась самого Энтара и утянула в пучину философии "звездных”.

"Я выбрал иной путь, - напомнил себе Мастер, выходя на четвертый бой. - Но что, если победит Он?”

Соперник в желтом одеянии, из братской школы "солнечных”, поклонился Эантару, но тот замер на миг в озарении. Все чувства и интуиция буквально завопили о том, что безымянный "звездный” не должен победить. Кто угодно из любого уголка планеты, пусть даже из Школы Звезд, но не этот Мастер!

Его Величеству Лоатт-Лэ Тайариесу Сан-Вэйву были неведомы мысли тренеров, но усталость вскоре стала одолевать владыку. На исходе второго часа ему уже надоели однообразные бои, но только вежливость к Традициям и положенное уважение к будущему Учителю заставляли наблюдать за церемониальным состязанием. Королю не дано было слышать страсти, творящиеся в мыслях сражающихся Мастеров. Но даже знай он о них, порядок все равно требовал довести испытание до конца.

- Ваше Величество, - шепнул после окончания предпоследнего боя помощник.

- Да? - ответил Лоатт-Лэ, пробуждаясь от полусонного раздумья.

- Приближается гроза, а у нас остался решающий бой. Каковы будут Ваши указания?

- Пусть поторапливаются, - кивнул Его Величество на Мастеров.

- Но может дать им несколько минут отдыха или перенести финальный бой? - засомневался помощник.

- У меня не будет больше свободного времени на посещение, а усталость не должна быть для них помехой. Пусть начинают сейчас же.

- Хорошо, Ваше Величество.

Поерзав в кресле, Король устроился удобнее и прогнал с лица усталость. Ведь ради этого финального боя он прибыл из самой столицы. Именного этого он ждал целых долгих два часа и сейчас терпение Его Величества будет вознаграждено высшей красотой искусства.

Так и не присев после боя, Эантар неспешным шагом обошел Круг, и остановился на своем месте. Его соперник, Мастер Звезд, величественно выплыл из рядов мужчин в желтых одеяниях. Холодный, как горный ручей, его взгляд вливался в душу и изучал противника. Они молчали, но их жесты и едва уловимые улыбки говорили друг с другом. Проверяли, спрашивали и обещали скорейшее завершение состязания.

Очень медленно Мастера двигались по кругу, не приближаясь ни на шаг. Их ладони замерли в боевых позициях, а взгляды сомкнулись подобно клинкам.

- Начинайте, - дал отмашку помощник.

Но Мастера остановились с расслабленной плавностью и застыли в стойке. Кто дрогнет первый? Кто бросится в бой раньше? Не сила и не умения решали победу в последнем бою, но диалог, который без слов продолжался в их мыслях.

Нет, он не замер как статуя. Мастер Эантар продолжал свой финальный бой, как и его соперник. Прикрыв глаза, чтобы внешний мир не отвлекал своими красками, он успокаивал свое сердце, и снимал натянутое до звона напряжение в руках. А мысли… мысли как стремительные олени и юркие птицы метнулись навстречу Мастеру Звезд, чтобы понять его. Но там, на границе берегов его острова сознания схлестнулись с подготовленной защитой.

Они сражались не здесь, не в зале под брезентовой белой крышей. Две застывшие фигуры в темно-синем и бледно-зеленом одеянии. Их глаза под закрытыми веками иногда вздрагивали, а сами противники прислушивались к одним лишь им понятным звукам.

Быстры были мысли Эантара и облетели они всю землю, чтобы найти след той Тени, что жила в его противнике. Потому что понял он - не одолеть ему Мастера, не узнав тех сил, что покровительствуют "звездному”. Но не нашлось его дъерка ни на торийской земле, ни под водой. Даже Небо не хранило в себе памяти тех оттенков, что окрашивали умения Мастера и придавали могущества.

И обратил тогда Эантар свой мысленный взор на Нефритовую гору, которой всегда опасался. А потом всколыхнули память строки из древней как мир сказки, про одинокого Охотника, кто дерзнул пройти все ступени Горы. И оттуда, как лавиной, хлынули образы и ответы, знакомые Тени и их очертания. Редкость, случающаяся не чаще, чем сменяется эпоха. Редкость в которую не верят большинство Мастеров и Магистров. Которую отвергают из страха поддаться соблазну. Те случаи, когда дъерки с самой смертоносной Нефритовой Горы спускаются для служения человеку.

Звонко упала на натянутый брезент первая капля дождя.

Разоблаченная, шевельнулась хищная Тень под потолком зала. Раскинула длинные когтистые лапы, желая спуститься. Но заголосила беззвучно белая птица с другой стороны, распахнув тяжелые крылья.

Эантар открыл глаза, всем телом почувствовав движения воздуха. Рука Мастера Звезд, как игла, сокрушительно летела вперед, нацеленная в лицо. Но Эантар знал, что обманчив стиль ее "жесткости”, что подобно хвостам той Тени она уйдет плавно от защиты и ударит в спину, с одного выпада сметая его с пути. Поэтому он ушел в последний миг от удара, не тронул цепких рук противника, но стал своей птицей. Пропустившей змеиный бросок и поймавшей "добычу” в движении.
        А потом грянувший ливень разорвал тишину, повисшую в зале.

Его Величество не понимал, что произошло. Только что двое Мастеров несколько минут стояли без движения, как вдруг оба уже стояли в центре зала. А тот в темном и вовсе едва держался на ногих, теряя равновесие. И только руки светлого, удерживающие его сзади в захвате за шею, не давали упасть. Одно лишнее движение, и следующий рывок "солнечного” обозначит смертельный удар "звездному”.

        - Достаточно! - под шум барабанящего по брезенту ливня, огласил Лоатт-Лэ и поднялся со стула.

        Эантар отпустил Мастера Звезд, а тот выпрямился и отошел на положенные три шага. Ушла воинственная хищность, втянулись грозные тени многочисленных хвостов, и темный с почтением поклонился заслуженному победителю.

        - Да не даст Небо забыть тебе, чему ты стал свидетель, - тихо, но разборчиво сказал он вслух Эантару.

        - Это был прекрасный урок, - благодарно ответил тот, в глубоком церемониальном поклоне.

        - Могу я узнать имя победителя наших испытаний? - требовательно спросил Лоатт-Лэ, когда Мастер Звезд покинул Круг.

        - Эантар Саи то Раммен, Ваше Величество, - впервые за все время повернувшись лицом к Королю сказал мужчина.

        - Готов ли ты принять пост Даэррека для моего сына и будущего наследника Лазурного Престола?

        И только тогда Эантара накрыло понимание, что бой ознаменовал конец лишь малого этапа жизни, но открыл дорогу к чему-то новому и большему. Секунды прошли в размышлении и осознании. Дернули ниточки о прошлом, напомнившие об оставленных в школе учениках. Что же будет с ними? Разберут ли их другие? Должны. Но понравится ли это детям? Ведь можно отказаться, тогда этот пост передадут его сопернику. Но разве не против такого исхода он дрался?

        Хочет ли он дальше оставаться простым Мастером в школе? Этот вопрос всплыл у Эантара впервые за все время. Немного эгоистичный, но в меру необходимый. Непозволительный для тренера простой школы боевых искусств. Но ведь сейчас он имеет право задуматься над выбором и определить исключительно свое желание?
        "Какова обязанность Даэррека?” - спросили его несколько дней назад.

        Не задумываясь тогда Эантар дал ответ, который сейчас всплыл в сознании, маленьким звоночком, напоминая, что от решения мало изменится его роль. Он будет все так же следить за подрастающим поколением, только ученик будет всего один, вместо тридцати в группе.

        "Да, я стану стрелкой компаса своему Ученику. И это будет моей главной обязанностью”.

        Даэррек Эантар с почтенной вежливостью кивнул Его Величеству Лоатт-Лэ торийскому и ответил со спокойной уверенностью:

        - Готов.

3. Урок

Это случилось почти тридцать пять лет спустя, когда Даэррек Эантар получил необычный вызов от Его Величества. Правящий, но еще молодой Король Эхайон очень настоятельно попросил своего Учителя поспешить в городской зоопарк.

Даэррек не любил наполненные людьми столичные улицы и если выпадала возможность, перемещался полупустыми закоулками. И дело не в толпах, спешащих по своим делам, наоборот, люди Лазурного Берега никогда не торопились. А причина была скорее в общественном внимании, которое Даэррек так или иначе вызывал своим видом. Правда, иногда в очень редких случаях он позволял себе переодеваться из солнечно-желтой канто в нечто более неприметное и просто путешествовать пешком по улицам, насыщаясь столичным духом. Только вот статусный густой пучок волос на голове все равно приковывал взгляды. Даже местному жречеству не позволительно отпускать волосы ниже лопаток.

Городской зоопарк находился от Дворца в другой стороне столицы, и у Даэррека не осталось выбора кроме как воспользоваться  транспортом. Помнится в первые годы своего пребывания в сердце населенной Тории Эантар с опаской посматривал на все эти новшества и изобретения, но потом пришлось привыкнуть.

Любезный королевский помощник  проводил Даэррека до десятого этажа Золотого Дворца, где постоянно находился служебный транспорт. Оттуда до нужной площадки. Открыв дверцу, ториец помог Даэрреку забраться в салон, а сам юркнул на место водителя. Через каких-то десять минут они прибудут к воротам зоопарка.

Плавно как на волнах качнулся и оторвался от пола легкий флаер. Став легче воздуха, он поплыл вперед к дверям ангара и, вылетев за рамку входа, быстро набрал скорость и устремился над городскими крышам к зоопарку.

Уже много тысяч лет технологии Тории тянулись и выходили своими границами за пределы планеты и звездной системы. Ширились рамки человеческого познания, и все росли куда то, открывая новое. Давно стали обыденными космические суда, свободолюбивые отпрыски желтокожего народа основали сотни городов на других планетах-колониях. Маленький мир Тории давно вырос в огромную сеть и влился в состав еще большей Федерации. Но только каждый раз летая над Лазурным Берегом на флаере и смотря в боковые окна, Даэррек по настоящему понимал как далеко шагнула наука. И как глубока пропасть между миром, где звезды всего лишь раскаленные газовые сферы в бесконечном пространстве космоса, и миром, в котором человеческая вера говорила, что Звезды - дома великих творцов вселенной.

Тогда первые годы жизни в столице сильно изменили Даэррека. Он не признавался никому, но считал что его настоящие испытания начались здесь, после отбора, в центре Лазурного Берега, в глубинах Золотого Дворца. В месте, где наука вплеталась в историю, ушедшую в легенды. В тот год он сформулировал вторую обязанность для себя как для Учителя - не дать наследнику Престола забыть о прошлом.

Переливающийся на свету жемчужный флаер опустился на площадку перед высокой аркой зоопарка. Помощник все так же любезно и молчаливо открыл Даэрреку дверцу, и тот спустился на желтоватые плиты. С такого близкого расстояния Эантар уже начинал чувствовать тревогу своего ученика и захотел поторопиться.

"Неужели что то случилось с Ней?" - промелькнула испуганная мысль, но ответа ждать было бесполезно. Надо идти и смотреть лично.

- Пройдемте. Его Величество ожидает вас в крытом вольере. Там нет посторонних, - оповестил помощник, предлагая Даэрреку следовать за ним.

- Ведите.

"Есть ли у Нее крытые вольеры? Не помню. Лес, пещеры - да. Но были ли вольеры?"

Но за аркой зоопарка помощник сразу свернул в другую сторону, отметая страшные опасения Эантара. Правда понятнее от этого не стало. Вспоминая все вольеры в той стороне и широкие парковые зоны Даэррек по-прежнему не мог предположить, куда вел его вежливый помощник.

Но путь не занял много времени. Пройдя несколько оранжерей и больших птичников под стеклянными куполами, Учителя пропустили в здание вольера, от которого уходила вдаль за перелесок широкая поляна. Только сейчас Даэррек  догадался, к кому его привели, хотя все те случаи, когда он заглядывал в зоопарк - поляна пустовала.

Юный Лоатт-Лэ Эхайон нашелся в заросшей густыми зарослями части вольера. Сидя на большом камне, он убаюкивающе гладил, лежавшую на его коленях птичью голову. Само пернатое создание, величиной почти в два человеческих роста, массивной нелетающей тушей лежало у ног Короля, напоминая стог мягкого сена. Терри... До этого момента Даэрреку не случалось видеть эту чудесную ездовую птицу предков так близко. Они были редкостью еще во времена его молодости. Только рассказы доходили о малых одичавших стаях, пасущихся на далеких равнинах и отгороженных от людей непроходимыми лесами.

Большая голова с чуть загнутым острым клювом, бессильно лежала на коленях Эхайона. Длинная мощная шея сейчас провисала, а мелкие, словно чешуйки, перья местами осыпались с нее. Обычные золотистые перья на теле, теперь струились вниз серыми больными лоскутами. А предназначенные для бега ноги, уже не могли поднять терри от слабости.

- Он умирает, - скупо, не поднимая взгляда на Учителя, сказал Его Величество. - Врачи не могут помочь. Они не понимают что с ним.

По одному лишь голосу и старательно выговариваемым словам Даэррек понял, что его крепкий и несгибаемый воли ученик сейчас изо всех сил сдерживал эмоции. Тяжелое зрелище. А для Эантара, знающего своего подопечного как облупленного, оно было вдвойне больней.

- Он последний, Даэррек, - Эхайон резко поднял покрасневшие глаза. Сколько боли в них было и отчаяния. - А я не могу ему помочь.

- Позволь?

Подойдя ближе, Эантар присел рядом и положил ладонь птице на спину. Терри слабо вздрогнул от прикосновения, но не отшатнулся.

Даэррек прикрыл глаза. Его мысль скользнула к руке, а оттуда дотянулась до исхудавшей бледной птицы. Жизненные силы и правда стремительно покидали ее, но это была не болезнь. Нет, если бы терри испытывал боль или нечто ломало его изнутри, Даэррек увидел бы яркий очаг. Но сейчас все казалось на первый взгляд безупречно. Ничего лишнего, ни единого постороннего всплеска. И даже не хищные тени поедали его.

- Вот видишь, ма Даэррек, - подал голос Эхайон. В свои молодые тридцать пять лет у него были уже мудрые королевские глаза цвета фиолетового нефрита. А отросшие после коронации волосы лежали на спине собранные в короткий черный хвост. - Почему и я бессилен.

"Конечно, мой ученик, ведь ты первым делом осмотрел его так же”, - подумал Эантар, и спросил уже вслух:

- Но почему он последний? Как же стаи на севере?

- Погибли, - отрезал Лоатт-Лэ бесцветным тоном. - Мы держали всех под надзором, но не смогли спасти. У всех те же симптомы, что и у него.

Король опустил взгляд к птичьей голове и погладил ладонью по хохолку. Терри тихо курлыкнул, а несколько мелких перьев осыпались под пальцами Лоатт-Лэ. Даэррека, как стрелой, пронзила мысль, что птица доживает буквально последние минуты.  

- Все это началось с прихода Федералов, - видимо то же осознание посетило и Эхайона. Чувство жалости и собственного бессилия разрывали его. Король пытался подарить птице немного спокойствия и нежности, но отчаяние и злость на ситуацию грызло его изнутри. - Когда мой прадед в подписал добро на Союз, их корабли стали хозяйничать тут как дома.

- Но ведь иначе, закрыть посещение, было нельзя, - попытался сгладить Даэррек. - Это ответная услуга. Да и не так часты их корабли....

Терри жалобно простонал, будто напоминая о себе и прося двух мужчин просто помолчать.

Учитель сел на травянистый пол и прижался с широкому птичьему боку. Глубоко в груди под перьями еще слабо билось большое сердце.

А ведь правда, все это началось тогда. Пока не ступала на планету нога чужих людей, Тория еще жила, дыша полной грудью.  И птицы, дети Ветра, хозяйничали в небесах. Так длилось столетия. Даже больше. Такой порядок протянулся уже несколько тысяч лет под Новыми звездами. И только сейчас, в последних поколениях, когда корабли Федерации начали посещать Матушку Торию, птицы стали исчезать. Как первая волна, самая хрупкая и самая нежная, они не выдержали чужестранцев. Но ведь Даэррек общался с учеными, он говорил с разными медиками! Все они пожимали плечами и не могли сказать какая болезнь косит птиц. Когда дитя планеты не хочет жить - оно умирает, как бы не старалась наука.

Тогда Даэррек впервые обратился к Истоку за ответом. Он медитировал в дворцовом Храме несколько дней, в поисках решения, но духи остались молчаливы. Не желали они говорить с Эантаром тогда. Возможно, было еще слишком рано.

Но узнавший достаточно о политических играх Учитель понимал, что у Короля прошлого не было иного выбора, кроме как подписать это злосчастный равный Союз с Федерацией. Тория не могла остаться в стороне, ей нужен был этот договор о взаимно открытых границах. Иначе, шептали Духи, десятки дружественных планет Федерации рано или поздно поглотят ее насильно.

Но неужели птицы должны стать той платой, которую Тория заплатила за равноправие и голос в Совете Федерации?

Даэррек впервые не знал, каким советом может помочь своему Ученику. А может и вовсе вышло время этих советов?

В какой-то момент, очень тихо и почти незаметно, птичье сердце гулко ударило последний раз и затихло. Большая грудь перестала вздыматься от дыхания и, казалось, терри тихо заснул. Но на сей раз насовсем.

Лоатт-Лэ шумно вздохнул и злобно нахмурился. Густые черные брови сошлись на переносице, на молодое породистое лицо легла недобрая тень, а кулаки сжались до побелевших костяшек.

- Довольно, - сквозь зубы прошептал Его Величество. - Хватит…

И будто Ветер склонил тяжелые ветви кустов в вольере и качнул свисающие лианы. Где-то хрустнула и надломилась кора, мелкая рябь прошла по поверхности пруда. Только не было ветра в закрытом помещении.

Эхайон бережно поднял с колен птичью голову и переложил ее на камень. Руки Короля мелко дрожали, но он старательно успокаивался и брал себя под контроль. Незримые силы переставали тревожить вольер.

- Ни один чужой корабль больше не зайдет на Торию, - жестко вынес вердикт Лоатт-Лэ. - Ни один чужак больше не ступит на нашу землю.

- Но, Эха, подумай… - вставая на ноги вслед за учеником, прошептал Даэррек.

- Я уже все решил, - твердо ответил Эхайон. - Я знаю, что делаю. С меня хватит этих лаборантов с пробирками. Хватит этих жадных до перьев туристов. Мы не развлечение для кучек слащавых вельмож, скопивших полные кошельки на поездки в наши заповедники. Я устал, ма Даэррек. Устал от круговерти этих любопытных и восторженных рож. И Она тоже устала.

Учитель понимал о чем говорил его Ученик. Да, понимал, но всегда надеялся, что чувства обманывали. Думал, что это эхо собственного отношения, столь нетерпимого к посторонним. Даэррек не знал времен, когда Тория была свободна от Союза с Федерацией, но всем своим существом чувствовал неправильность. Когда Цинтеррианские зоологи добивались разрешения на посещения торийских лесов, когда они просили охраны. Когда увозили с собой наверх образцы растений и просили дозволения на вывоз некоторых животных. Они просили предыдущего Короля даже о намшере, но тогда, уже будучи Учителем наследника при Дворе Эантар вмешался и отговорил Его Величество. Редчайших и прекрасных Хозяев леса удалось спасти от звериной участи в зоопарках. Но в ответ на отказ начались попытки браконьерства, одного намшера удалось задержать торийской таможне на орбитальной границе. Событие чуть не переросло в международный скандал, но Цинтерра быстро откупилась и самолично казнила браконьеров. Потом Тория подняла ценник на туристические поездки, устроила надзор за каждым ученым, но нескольких хищников до сих пор не досчитались.

Птицы стали первой расплатой торийцев за прием чужаков у себя на земле. И планета-Мать скорбела от этого.

Лоатт-Лэ Эхайон покинул вольер, уверенный в своем решении. Он знал что завтра на Цинтеррианском Совете начнется очередной скандал из-за того что Тория объявит свои земли закрытыми. Начнется депортация ученых и туристов. Придется поднять все службы безопасности на охрану орбиты и тотальный надзор за всеми приближающимися кораблями. Это будет вынужденная мера, оскорбительный плевок в адрес всех Федералов. Возможно, такие радикальные меры навсегда испортят мирные отношения, но повод…. Повод был слишком веским.

Даэррек понял, как много предстоит выстоять его Ученику. Но вместе с тем пришло осознание, что именно он, Эантар, воспитал Короля таким. Он еще не знал, греет ли его душу такая решительность любимого воспитанника, или пугает.

Постыдная мысль шепнула Учителю, что сам он бы никогда не рискнул принять подобное решение. Когда на одной чаше весов стоит стабильность и политическая дружба с Системой, а на другой мир и благополучие Родины - Даэррек побоялся бы сделать выбор. Слишком много тяжелых последствий тянулось за каждым вариантом.

Но сейчас именно Ученик преподнес Даэрреку бесценный урок, показав истинную ценность их жизни.

4. Наследство

- Даэрре-е-ек, а папа меня перестанет любить? - маленькая миловидная принцесса подергала снизу Учителя за рукав золотого канто.

Прогнав накатившую тревогу с лица, Даэррек посмотрел на одетую в дорогое рыжее летнее платьице девочку.

- С чего ты так решила, Мейалин? - мужчина постарался вложить в голос тепла.

- Папа сказал, что у меня будет братик. А значит его будут любить больше меня, - обиженно нахмурилось юное дарование.

Вся в свою мать. Острый подбородочек, зеленющие большие глаза, а как начнёт изображать обиду, так сразу похожа на нахохлившуюся лайсу. Того и гляди клюнет за палец, маленькая вредина.

Но Даэррек все равно любил молодую дочку Эхайона, что не мог сказать о её матери. Вот уж кто была настоящая хищница. Усмирить её шумный и своевольный нрав мог только сам Король. Иногда, правда, Даэрреку казалось, что его ученик попросту терпит свою навязанную политическими интригами супругу, но теперь это не так важно. Королева с минуты на минуту принесёт Лоатт-Лэ наследника и тогда Даэррек был уверен, что до конца правления стерпит её пребывание рядом с Эхайоном.

Но вот её дочку ещё можно попытаться перевоспитать. Пускай даже в обязанности Даэррека это не входило, и у девочки хватает своих наставниц. От нескольких минут внимания со стороны Учителя хуже не будет.  

- Нет, моя хорошая, это просто значит, что его начнут больше учить. А тебя по-прежнему будут сильно любить. Как и твоего брата.

- Папа его сильно ждал. И сейчас про меня забыл.

- Он не в коем случае не забыл о тебе, Мэй, - Даэррек притянул к себе малышку и накрыл ладонью аккуратно причесанную с блестящими заколками макушку. - Просто ему нужно быть с твоей мамой, когда у неё родится твой брат.

- Хочу к маме.

Даэррек тяжело вздохнул. И вот что с ней поделаешь…

Где-то за дверью в глубине палат медицинского блока сейчас на свет появлялся очередной будущий наследник Лазурного Престола. Меняются года, проходят целые эпохи, а династия бессменно продолжает править Торией и её колониями.

Ясные солнечные лучи заливали через стекла и открытые балконы  небольшой зал ожидания. Теплый утренний ветерок гулял по залу с удобными диванчиками, безмятежно раскачивая сочно-зеленые листья кустов в цветочных кадках. За огромными в три человеческих роста арочными окнами простиралась бурлящая жизнью и пока ещё ничего не подозревающая столица. Медблок как и множество иных важных помещений и систем находился в самом Золотом Дворце на тридцатом этаже, а потому утренняя шумиха с родами пока не коснулась горожан. Зато как, наверное, жужжал сейчас весь дворцовый улей с придворными. Их-то и близко сейчас не подпустит к медблоку королевская гвардия. Приказ есть приказ. И только когда Его Величество сам согласится объявить народу о наследнике, тогда мир узнает.

Врачи забрали Королеву в глубину дворцового медблока пару часов назад, как только у неё начались первые схватки. Его Величество Эхайон бросил все дела и поспешил за супругой. Нет, о личном принятии родов и речи не шло, но "железный король” пожелал быть рядом с женой и первым принять на руки долгожданного сына. Ведь он давно не молод, а сложная обстановка с внешним миром Федерации слишком рано заставила повзрослеть и состариться любимого Ученика.

Даэррек в это время взялся пока опекать старшую королевскую дочку. Смышленую не по годам, остроносую любимицу Эхайона. Вот как он ее разбаловал, наряды у Мейалин накопились на каждый день в году, в волосах всегда мерцали заколки с драгоценными камнями. Лучших наставниц ко двору ей приставил. Правда, тут не обошлось без влияния и одобрения самой супруги, которая постаралась отобрать клушек поспесивее.

И во что только вырастет это королевский цветочек? Одно Даэррека успокаивало, что наследником он займется по праву лично.Такой у них был уговор с Эхайоном. И так будет впредь, пока сам Даэррек еще жив, а чего-чего, но покидать этот свет Учитель еще долго не собирался.

- Даэре-е-ек? А ещё долго ждать? - пропищала тонким голоском Мейалин и, сидя на диване, положила голову на сильную руку мужчины. Ни с кем чужим этикет не позволял юной принцессе вольничать подобным образом. Даже наедине. Зато можно с Учителем. Он, как и ближайшие родственники, считается общим кругом семьи.

- Не знаю, Мей, - честно ответил Даэррек. - Когда ты появлялась на свет я ждал тут три часа.

- Так до-о-олго, - разочаровано протянула девочка. - А тут так скучно. Чему ты будешь учить моего братика? Расскажи? А лучше можно я тоже буду с ним к тебе ходить?

И глаза при этом такие наивные, просящие. Вот актриса!

- Боюсь, что у тебя не будет времени ходить не мои занятия, - улыбнулся Даэррек. - У королевских дочек совершенно иные уроки и их тоже много.

- Но мне интересно!

- Твой брат обязательно будет тебе рассказывать, если захочет.

- Но Да-а-аэррек, я хочу! - даже ножкой в алой туфельке топнула.

Учитель вновь тяжело вздохнул. И не скажешь ребенку строгое "нет”, только потому что тысячелетняя традиция так распорядилась. В традиции тоже были свои исключения, да хранит Волна и Ветер память о Королеве Нэташ. Просто не судьба этой девочке пойти по венценосной дороге. Не ее это дело и все тут. А Даэррек многое обязан будет устно передать по наследству принцу, когда придет время. И большинство этих знаний нежелательны для ушей даже таких ближайших родственников, как сестры. Таков порядок Лазурного Престола. Такова Традиция.

- Ну Да-а-аэррек! - девочка напористо подергала мужчину за рукав.

- Да, Мэй? - отозвался Учитель.

Но выпрашивать дальше молодой принцессе не дали мягко открывшиеся створки дверей. На пороге в зал показался крепкий высокий мужчина с серебристой сединой в длинных, зачесанных назад волосах. В кои то веки глубокие напряженные морщины разгладились вокруг потеплевших фиолетовых глаз. А добрая улыбка тонких губ разом сбросила десяток лет с обычно хмурого девяностолетнего лица. Опора всей Лазурной Тории, Его Величество Лоатт-Лэ в расцвете сил и власти, сейчас вошел в зал, держа на руках маленький сверток, словно он был хрустальной вазой.

Даэррек тут же поднялся с дивана и пошел навстречу. Маленькая Мейалин не отставая поспешила за ним.

- Я решил, ты должен увидеть так, - хрипло от редкой радости и тихо, чтобы не разбудить младенца, сказал Эхайон и передал сверток в надежные руки Учителя.

Новорожденный, уже омытый и успокоившийся, наследник безмятежно спал, пока Даэррек смотрел на него, как на маленькое чудо. Когда-то давно он так же держал у сердца самого Эхайона. Теперь пришло время его сына. С пробуждающейся, еще не окрепшей тоской Даэррек как никогда раньше почувствовал пролетевшие как песок сквозь пальцы годы. Это его щадило служение в Храме. Его одного берег неиссякаемый Исток. Не давал сильно состариться, сохранял силы как в молодости, словно надо было чего-то дождаться. И свою роль Даэррек исполнил еще не окончательно.

- Я дал ему имя Алльеяр, - сказал Лоатт-Лэ, наблюдая как самый близкий ему человек держит в руках сына. - И я хочу, чтобы ты воспитал его так же, как воспитал меня.

Даэррек изучал ребенка спокойным и чуть отстраненным взглядом. Он понимал, что рано еще смотреть в Тень новорожденному. Но интуиция, то, что не поводило Учителя и Хранителя главного торийского Истока, подсказывала, что его главная роль даст знать о себе не скоро.

"Не он”, - шепнула птицей родная потустороняя Тень и, мазнув крылом по щеке, скрылась незамеченной.

- Я воспитаю, ма тарэй, - с легким поклоном ученику ответил Даэррек, возвращая наследника его отцу. - Ты можешь на меня полностью положиться.

5. Совет

- Они меня презирают, - королевский кулак ударил ни в чем не повинную стену, будто желая впечатать эти слова в многовековой кирпич.

- Кто? - удивился Даэррек, стоя растерянно посреди кабинета.

- Все! - резкий разворот, шелест подола статусных одеяний, и Его Величество Лоатт-Лэ Алльеяр уставился на своего Учителя фиолетовыми глазами. - Я для них всего лишь сын "Железного Солнца".

Ну вот опять который раз…

Даэррек потер пальцами виски, собираясь с мыслями. Полчаса назад Алльеяр связался с ним через коммуникатор из своего челнока. Воспитанник возвращался с Торийских колоний, злой как дъерк, и его мало волновало, что Учителю пришлось спешно выйти из медитации. Теперь вот голова болеть будет до вечера. Но ладно, на то он и Ученик. Имеет право.

- Что они опять сделали?- терпеливо спросил Учитель, присаживаясь перед столом Алльеяра в удобное мягкое кресло и распрямляя складки одеяний.

- Ничего! - Король раздраженно рухнул в свое кресло. -  В том и дело что они не сделали ничего. Они продолжают саботировать приказы и ссылаются  на нестабильную климатическую обстановку. Даэррек, это бред, ты понимаешь?! До какого идиотизма надо дойти чтобы игнорировать приказы Престола под предлогом погоды. Или они добиваются того, чтоб я опять  прибегнул к крайним мерам? Колонистов я лишить гражданства не могу. Закрыть им въезд сюда? Да больно он им нужен! Приговорить к высшей мере наказания? Ох, как не хочу. Мало что ли отец до меня пытал?

Даэррек тяжело вздохнул и пригладил волосы, аккуратно собранные в пучок. И что за незадача вышла с наследником… Вернее, его предшественник слишком перестарался. Эхайон до последних дней правления не давал ни местным, ни колонистам вздохнуть без собственного ведома. А при его сыне теперь весь народ расслабился. Первые годы местная знать и вовсе проверяла Алльеяра на стойкость. Вольности в общении, каверзные вопросы на приемах, отсрочки с налогами. Мелочи, которые могли развалить систему, копились с каждым годом. Нет, Даэррек был уверен, что хорошо подготовил нынешнего ученика, но такая затянувшаяся лавина неприятностей была уже чересчур.

- Возможно, тебе стоит пойти иным путем? - предложил Учитель, задумчиво скользнув взглядом по пестрому ковру.

- Каким, Даэррек? Пятнадцать лет прошло, а они до сих пор иногда проверяют мое терпение.

Высокий, с рельефными скулами и острым подбородком, со взглядом, цвета фиолетового нефрита, Алльеяр был так похож на юного Эхайона. Но многое осталось и от матери, как этот тонкий острый нос и узкие губы. Красивые, породистые черты, настоящий аристократ королевских кровей. Здесь на родине его любили и уважали. Вся Тория готова была подняться по первому зову Лоатт-Лэ. Народ регулярно видел его, бесконечно радовался, что Алльеяр отстоял планету и не пустил повторно федералов с их браконьерами и лабораториями. Торийские кланы поддерживали Его Величество и благодарили за наступившее затишье. Только дальние колонии еще чувствовали в себе силы и проверяли молодого Короля. Это было нормально поначалу, в первые годы каждый правитель сталкивался с самовольством иных планет страны, выдерживая их как испытание. Только с Алльеяром все слишком затянулось. Вот как осунулось его лицо после нескольких непростых недель в гостях. Перенервничал.

Покачав головой, Алльеяр дотянулся до оставленного на краю стола заварника и разлил по маленьким фарфоровым чашкам горячий чай. Оттенки разных травяных запахов скользнули по кабинету, приукрасив его домашним уютом.

- Все эти годы сплошное терпение. Я добиваюсь от них достойного отношения, а они ожидают от меня чего-то большего. Чего говорить!  Я перепробовал уже все рычаги воздействия, кроме самых радикальных. По моей наводке судили и сменили несколько глав особо рьяных кланов, но им этого мало. Неужели добиваются, чтобы я судил всех? Чтобы броситься потом передо мной на колени с мольбой о пощаде? А потом прозовут очередным диктатором? Я устал выбирать наименее худшее решение. Последний раз они напрямую спросили, согласен ли Сиетт-Лэ с моими действиями? Доверяет ли моему решению? Что я должен был отвечать им, Учитель? - Его Величество выдержал спокойную паузу, неспешно отпил чая, стараясь насладиться ароматом и послевкусием. Постепенно Алльеяр успокаивался после визита, хотя его тон оставался резок. - Мне надо было сказать, что я не в курсе, где конкретно сейчас находится мой отец? Или послать их к нему? Или мне надо подготовить ответ, что Сиетт-Лэ Эхайон изволил самоустраниться от дел Престола и посвятить оставшуюся жизнь жреческому служению?

- Школе, - поправил Даэррек, глядя в свою чашку. - Последние слухи доносили, что Эхайон остановился преподавать в южной Школе Солнца.

- Прекрасно… - мрачно протянул Алльеяр, помассировав пальцами переносицу.
        Кабинет обволокло тягучее молчание.

Ситуацию, и правда, надо было как-то менять. Слишком резкий переход власти от жестокого Короля к его мягкому сыну не пришелся по нраву большинству колоний. Крупные кланы мечтали отменить установленные Эхайоном визовые и торговые порядки и давили на Алльеяра. Федералы и Цинтерра тоже не упускали случаев попробовать Короля на стойкость. Однажды метрополия даже предложила Лоатт-Лэ целую богатейшую ресурсами планету в обмен на архив программы "Полиморф”. А в придачу поддержку персонально Алльеяру, для усмирения слишком бурно настроенных колонистов. Но молодой Король, не советуясь ни с кем, написал письменный отказ федералам и до конца своего правления закрыл тему полиморфов. Ни Тория, ни колонии не узнали об этом разговоре, но Цинтерра с тех пор стала обходиться с Алльеяром осторожнее.

Что нельзя было сказать про колонистов. Они убежденно считали нынешнего Лоатт-Лэ слабым. Вот так воспитывай население кнутом, они потом от пряника плеваться будут.

- Я много спрашивал Духов о том, какой исход ждет династию и какие есть пути развития, - начал Даэррек, задумчиво глядя в остывающий чай.

Алльеяр вздохнул.

- Снова ты за свое… Не веришь, что я вот-вот с ними справлюсь?

- Не в этом дело, Яр, справишься. Рано или поздно ты совладаешь со всеми. Но Духи обещают сложности сверху. Они… боятся. И посылают тебе этих колонистов как испытание.

- Допустим, я все-таки приму строгие меры и выдержу не допустив серьёзного конфликта, но что тогда? - Лоатт-Лэ откинулся в кресле, пристально глядя на Учителя. Он редко откровенничал о своих видениях и Алльеяр старался не упускать ни одного слова.

- Тогда на тебя упадут проблемы посерьезнее внутренних политических игр. И вот здесь я бы посоветовал тебе не тянуть, а побыстрее заручиться поддержкой крупного клана, - сказал Даэррек, подняв на Ученика уверенный взгляд.  

Алльеяр долго и внимательно смотрел на своего верного и самого близкого человека. Иной решил бы, что они обмениваются мыслями между собой, и что Даэррек щедро показывает все, что доверили увидеть ему Духи. Но Лоатт-Лэ отставил пустую чашку на стол, сцепил ладони на груди и хмуро уточнил:

-  Ты предлагаешь женить меня?

В проницательности Алльеяру было не занимать.

- Я говорю, что по складывающимся обстоятельствам тебе не стоит с этим затягивать, - легко выдержал Даэррек королевский взгляд.

- Не рановато ли, Учитель? - Лоатт-Лэ развел руками. -  Отец задумался о браке лишь в семьдесят, а мне всего сорок пять. Да мое положение среди колоний упадет еще ниже, стоит только там пустить слух, что "Его Величество не о делах страны думает”.

Последнее Король выдал, подражая манере разговора одного из советников.

- Я говорю не о простом супружестве, а о выгодном брачном союзе, - Даэррек исподлобья покосился на Ученика. - Правильно выбранный клан не испортит твою репутацию, а появление наследника окончательно укрепит твое положение. Ты проявишь благосклонность, породнишься с местными, в результате чего получишь дополнительную поддержку в лице клана. Я не знаю, о каких именно трудностях пророчат Духи, но на этот путь тебе следует вступить поскорее. Чем раньше у тебя появится наследник, тем спокойнее будет нам всем. Ты не обязан будешь сразу передавать власть достигшему совершеннолетия сыну. Но главное, что он у тебя будет. И, расцени мои слова здраво, но не хотелось бы видеть, как Лазурный Престол попадет в случае чего сыну Мэйалин.

Алльеяр выслушал Учителя не перебивая и не изменившись в лице. Хотя Даэррек чувствовал, как его слова взбудоражили мысли Короля. Но он должен был предупредить об угрозе. Слишком часто во время медитаций стали приходить дурные вести.

- Этого не хотел бы ты или отец? - переспросил Алльеяр холодным тоном.

- Я, - признался Даэррек. - Эхайон никогда бы не позволил себе озвучить выбор. Вы все для него равные наследники.

        Король промолчал и погрузился в размышления.

        Для Учителя он по-прежнему оставался юным мальчишкой. Пусть набравшийся опыта, пусть научившийся интриговать и почти обуздавший обнаглевшую знать. Даэррек еще видел в нем своего Ученика. С тех пор как он поклялся Отцу Небу, что будет вести Алльеяра своим советом их Связка окрепла, и Учитель мог в любой момент чувствовать настроение подопечного.

        Как сейчас, когда Алльеяр растерялся от такого совета. Новая жизнь, семья, выгодный брачный союз не стояли у него в планах на ближайшие годы. Но ученик привык доверять Даэрреку. И знал, что отец тоже последовал бы его совету.

- И куда ты предложишь мне обратить свой взгляд, дорогой Учитель? - смирившись, спросил Король.

- Я бы рекомендовал тебе проведать долину Ветров и поговорить с их новым главой семьи, - охотно поделился соображениями Учитель. -  Он молод, хорош умом, предприимчив, а в наследство досталась вся отрасль отца и дяди. Он может предложить породниться со своей сестрой.

Алльеяр не удержался и закатил глаза к потолку.

- Либо, наведайся на Коралловые острова, - Даэррек сделал вид, что не заметил реакцию. -  О состоянии Алайрисов давно мечтает половина ведущих земельников. А старшей дочери главы клана как раз исполнилось тридцать в этом году.

- И это весь выбор? - разочарованно спросил Его Величество. И та и другая кандидатура ему была лично знакома, но ни одна не вызвала положительных эмоций.

Даэррек разом опустошил свою чашку, с видом ценителя отметил недурной вкус и невинно улыбнулся:

- Так ведь ты спросил меня, а не список первого десятка богатейших кланов страны.

Но даже сам Хранитель Истока и почетнейший Жрец столицы не подозревал насколько судьбоносным стал его совет.

6. Двое

        "О, Исток, за что мне это! Почему все случилось не так, как должно было? Или Духи решили посмеяться над нами?”

        Даэррек не находил себе места во дворце. Все его планы, предположения и просчитанные наперед варианты развития событий полетели дъерку под хвост, когда Алльеяр вернулся с Коралловых островов. Его Величество не договорился с главой Алайрисов о браке. Но ничего, бывает, не все так плохо, есть еще много кандидатур… Но стоило Учителю повидаться после поездки с подопечным один на один, как причина королевского отказа комом встала у него поперек горла. Даэррек не нашел в себе слов, чтобы высказаться Алльеяру о его выходке.

А все почему? Да потому что Король влюбился! Но не в старшую дочь Кораллового Отца, о которой шел разговор и чья роль в судьбе Его Величества была практически определена. А в младшую деву из боковой ветви, двоюродную племянницу главы клана!

Правда, подробности Даэррек выведал не сразу, и от вопроса "кто она” Алльеяр долго и старательно уходил. Надеялся до последнего, что Учитель не догадается. Только наставник готов был волосы на себе рвать от того, что проглядел подобную вероятность. И от того, что достаточно любому сильному жрецу поговорить с Королем, чтобы почувствовать невидимую Связку и заинтересоваться "а почему Его Величество еще не обвенчан официально?” Что потом отвечать? "Ой, все некогда, в делах просвета нет”. Или: "Да вот, ждем, когда деве можно будет в законный брак вступить”. Как ни ответь - скандал обеспечен.

Где была королевская голова? Хотя понятно, что в тот момент ее как раз не было. Но а заранее?

Пришлось Учителю наведаться к Алльеяру на серьезный разговор. Без свидетелей, записывающих устройств и с защитными контурами пятой ступени. И не смотря на то, что руки Даэррека так и чесались настучать драгоценному ученику тренировочной палкой по голове, Эантар сдержался и просто основательно обсудил с Алльеяром план дальнейших действий.

С тех пор тихо прошли семь лет.

Лоатт-Лэ, вскоре после разговора с Учителем, щедро задобрил обиженного первым отказом Кораллового Отца и признался, что выбор его пал на двоюродную племянницу Эхайне. Удивительное дело, но, говорят, суровый глава клана думал не долго. Постоял с полминуты, скручивая длинный ус, оценил Алльеяра, как если бы в сыновья принимал. А потом искренне просиял. Ну и что, подумаешь племянница? Все равно один род! Значит на всю семью снизошла благодать правящего рода Журавлей! И эта новость достойна громкого праздника.

Только по всем торийским законам воля мужчин, будь то глава клана или сам Король, не играла никакой роли без согласия женщины на супружество.

Но что решит женщина?

Семь долгих лет Эхайне терпела и молчала о своей связи с Алльеяром.  Принимала ухаживания жениха, довольствовалась редкими позволительными свиданиями. Она не знала дней без писем и месяцев без дорогих подарков. Любое богатство Тории Его Величество мог поднести к её ногам, стоило лишь попросить. Но Эхайне не хотела подарков, только ждала новых встреч, чтобы побыть с женихом наедине и почувствовать себя счастливей всех на свете. Всего лишь семь мучительных лет до совершеннолетия отделяли ее от заветных слов. Они с Алльеяром истязали друг друга разлукой, с тоской скрывали правду и стойко переносили ночи одиночества.

Как никто другой Даэррек чувствовал боль ученика и жгучее страдание, когда тот вновь и вновь возвращался во Дворец без Нее и ждал...

...Ждал того часа, когда Коралловые острова искупаются в первых лучах солнца, чтобы прилететь к порогу дома в день Ее рождения. А потом, стараясь без дрожи в ногах, опуститься перед Эхайне на колено и просить ее любви и сердца. И все ради того чтобы поскорее завершить мучения, промотать обязательные церемонии и  услышать от избранницы заветное и долгожданное "да”.

Даэррек Эантар лично венчал молодых на ступенях Золотого Дворца, перед всей собравшейся на церемонию столицей. И ему казалось, что давно у Матушки Тории не было пары счастливей, чем Алльеяр и Эхайне. Они стояли перед ним один краше другого. Ученик в королевском лазурном одеянии сиял от восторга словно спустившееся на землю солнце. А молодая жена в сверкающем перламутровом наряде так и льнула к любимому, будто боялась, что ее сказка кончится и ненаглядный жених вновь улетит к себе за горизонт.

В тот час их не волновали ни возмущенные колонисты, ни Цинтерра со своим Сенатом, ни недовольная Мэйалин. Их уста произносили клятву в унисон, пока руки держались за белый жреческий жезл. А где-то там в толпе среди тысяч людей на площади Даэррек ощутил знакомую улыбку Сиетт-Лэ Эхайона.

Сменялись годы.

Проблемы постепенно затихали.

Лоатт-Лэ с Королевой навещали кланы и благодушно принимали в гостях смирившихся колонистов.

Традиционный уклад правящей семьи прославился образцом для показания. Молодой красавец Алльеяр и его кроткая миниатюрная супруга Эхайне стали новым лицом процветающей Тории. Всегда послушная мужу, вежливая, улыбчивая и добрая Королева быстро завоевала любовь придворных и остальной планеты.

А вместе с тем отеческую любовь и заботу Даэррека.

В тот день Эхайне рисовала долину деревьев Тэн. Воздушные розовые лепестки уносились, подхваченные невидимыми ладонями Ветра, и свивались в причудливые завитки на бумаге.

Она всегда рисовала, когда Алльеяр улетал по делам на несколько дней. Эхайне говорила, что кисти помогали ей забыть о разлуке.

Иногда Даэррек навещал ее, молча сидел где-нибудь в соседнем кресле, наблюдая за тем, как на бумаге рождается новое окно в мир. Вот кисть скользнула вверх - из земли вырос росток древа. Обильная капля краски упала на пропитанный водой лист - расцвела пышная клякса, растеклась по рисунку и стала полупрозрачной кроной густого дерева.

Бывало, Эхайне спрашивала Учителя о разном. О своем свёкре Эхайоне, о Тории много лет назад, о школах Солнца и Звезд. Даэррек рассказывал, охотно уплывая в путешествие по закоулкам собственной памяти. Общение с нынешней Королевой доставляло ему удовольствие, и во многом тому способствовала ее искренность и открытость. Эхайне не была из тех честолюбивых и изнежаных знатных дам, в кругу которых, наоборот, любила порхать сестра Лоатт-Лэ, Мэйалин.

Но случалось Эхайне спрашивала Даэррека про Тень и Духов. Он не обращал на это внимания, рассказывал, как есть, что видел. Подумаешь, не жалко, от них нечего скрывать. Все женщины, как птицы Сиф - всегда наполовину смотрят в Тень. Но после того, как по завершении очередного рассказа Эхайне в несколько мазков изобразила полет его птицы и дъерка Мастера Звезд на испытании Даэррек надолго задумался, какое талантливое сокровище Алльеяр привел в свой дом.

Но в тот особый день, она писала заповедную долину Тэн.

- Даэррек! - колокольцами прозвенело ее радостное приветствие. -  Доброе утро. Сегодня вы задержались. Принесли новости от Алльеяра?

Эхайне сидела на балконе с мольбертом, в золотых лучах солнца, и творила, как всегда любила. Рядом с ней на стеклянном столике с витой ножкой стояли баночки красок и два стакана с водой. Один - с прозрачной чистой, для смачивания бумаги, второй - с уже подкрашенной от кисти розоватой водой. Струящееся длинное платье, цвета спелой желтой лимы, переливалось теплыми оттенками на свету. А положенные по этикету длинные рукава Королева вновь закатала до плеч и подвязала серебряными лентами.  

Даэррек даже застыл на миг на пороге в гостиную - такой светлой она ему показалась в ту секунду и неожиданно счастливой, живой.

- Да, Ваше Величество, принес, - кивнул Учитель, и неспешно прошел до дивана. - Алльеяр передал, что все дела он успеет закончить сегодня до обеда, и уже вечером прибудет во Дворец.

- И, правда, хорошая новость, - улыбнулась Королева, не отрываясь от картины.

Обычно, дальше они могли молчать часами. Не мешая друг другу, наслаждаясь редкой дворцовой тишиной. Чтобы не сидеть в одиночестве Учитель, подобно старому отживающему свой век зверю, приходит к Королеве отдыхать. Иногда, правда, Даэррек ловил себя на мысли, что ему просто надо быть рядом с Эхайне. Защищать? Нет, для этого покои охраняет Золотая гвардия. Помогать? Тоже нет. Она никогда не просила его о помощи. Опекать? Возможно. Но от чего?

        - Даэррек? Вы ведь слышите не только Тень, правда? - неожиданно спросила Эхайне тихо.

        - О чем вы, Ваше Величество? - переспросил Учитель, возвращаясь из умиротворенной дремы.

        - Вы хороший жрец, - сказала Королева, аккуратно откладывая кисти и закрывая краски. - Я хочу, чтобы вы кое-что услышали.

        Даэррек усмехнулся такой характеристике. Льстивые придворные обычно сыпали в его адрес более красочными эпитетами, называя то "мудрейшим”, то "сильнейшим”. Ни с одним из них Учитель не соглашался. Зато "хороший жрец” ему понравилось. Определенно не "плохой”, но и не лучший. Лучших в его деле не бывает.

- Я попробую, - кивнул Даэррек, а Эхайне вместо ответа поднялась с табурета.

Хрупкая и тонкая как птичка, она скользнула в ореоле своих воздушных одеяний и опустилась рядом с Учителем на диван. Смущенно заправила за ухо выбившуюся из сложной прически черную прядь.

- Дайте вашу руку, Даэррек, - попросила Эхайне.

Не понимая пока мысли Учитель протянул ближнюю к Королеве ладонь.

- А можно, пожалуйста, другую? Так будет не удобно, - извиняясь, словно просила о сложном, сказала женщина.

Даэррек удивленно вскинул брови, но протянул вторую руку. А Эхайне взяла его за запястье и положила ладонью на свой скрытый под одеждами живот.

- Расскажите мне, Даэррек, что вы слышите? - почти шепотом спросила Королева, но Учитель пропустил ее слова мимо ушей.

В тот миг он был уже не здесь, не с Эхайне. Не в поле золотой Тени, которая ее защищала. Не в сиянии лучистого женского света, а за ним. За стойким барьером, который, как оказалось, скрывал драгоценность Королевы, причину ее истинного счастья, ее новую жизнь. Стоило Даэрреку коснуться ладонью, как эта жизнь отозвалась и охотно ответила тихим пульсом. Пока едва уловимым, на самой грани чувств. Но со странным ритмом... То ровным, то сбивающимся, словно бьющийся… не в унисон. Сразу две жизни?!

- Двое, - шепнула Эхайне, заметив округлившиеся глаза Даэррека. - Я чувствую, это два мальчика.

- Но ведь!.. - у "мудрейшего и сильнейшего” жреца столицы все-таки кончились слова.

- Такого не бывало раньше в династии, я помню, - лучась счастьем закончила за него Королева. - Я не говорила пока Яру. Вы первый, кто знает.

Даэррек не мог убрать руку. Не хотел! Он просто вслушивался в пару едва оформившихся сердца и заставлял себя поверить. Нет, не сон. Не видение в медитации. У семьи Журавлей действительно за всю историю появятся первые близнецы. Сразу двое наследников! Хорошо это или плохо? Не важно! Сейчас такая мелочь не имеет значения. Главное, что их двое. Ох, как обрадуется торийский народ! Как будет счастлив Алльеяр!

Эхайне тихо рассмеялась, не убирая руку Учителя и не мешая ему осознавать услышанное. Пусть привыкает и ждет. А то, ишь, громко думал тут о скором полете к Нефритовой Скале. Не время ему готовиться к старости, когда целых два новых Ученика на подходе.

- Пожалуйста, Даэррек, только пусть эта новость пока останется тайной. Я не хочу, чтобы кто-то еще кроме Яра и вас знал об этом. Мальчикам не нужна лишняя опасность из-за такого редкого случая, - попросила Королева вновь посерьезнев и встретившись с прояснившимися глазами Учителя.

"Да, ты права, наша радость, как всегда права”.

Не касаясь открытых рук, Даэррек трепетно и невесомо положил ладони на плечи Эхайне и сказал, вкладывая в слова свою Волю:

- Обещаю, Ваше Величество, они будут главной тайной Престола до своего рождения.

"Да хранят вас Духи…”

7. Полет дъерков

Учитель не спал из последних сил.

Весь последний месяц, каждую ночь он проводил в гостиной королевских покоев, рядом со спальней. От полуночи до рассвета, в самые опасные часы, когда дъерки Нефритовой Скалы угрожающе шептались и заглядывали в окна.

Ждали, гады, звали за собой. Неужели им было мало? Откуда столько желчи и насмешек в их многоглазых мордах? За что?

"Прочь!”

Волевой удар силы кольцом вокруг. Тихий звон стеклянных бокалов, качнувшиеся листья кустов в горшках и дрожь прозрачного полотна, занавешивающего балконы.

"Убирайтесь! Никого не получите”.

И пусть Золотая Гвардия сторожит покои от проникновения чужаков, но увидеть голодных дъерков они не в состоянии.

"Вы еще здесь?”

Не стали приближаться, шептались, посмеялись в ответ и ушли. Сегодня они подкрались почти вплотную. Рискнут пройти завтра внутрь? Пусть только попробуют. Королевский Дворец строили от угрозы пострашнее, чем парочка голодных теней.

Снова тишина.

Почти без сил Даэррек упал на колени перед окном и поднял взгляд к звездам. Черным треугольным силуэтом часть неба на севере заслонял заснеженный пик Нефритовой Скалы. Всегда неизменная, вечно напоминающая о недолговечности жизни, сейчас она была ненавистна Учителю. Он всегда помнил о Скале, возвращался к ней мыслями. Каждый раз, когда дъерки прилетали по ночам оттуда, чтобы ждать почти сошедшую к ним душу - Даэррек проклинал Нефритовую Скалу за то, что она грозилась у него забрать.

Он сидел перед ночным небом и вглядывался в бесконечность, но в памяти все равно стояла Королева. Хрупкая, доверчивая, в легких балахонах, скрывающих раздутое чрево. В последний месяц беременности ей было тяжело передвигаться на своих ногах, но в мыслях Даэррек всегда видел ее без уродливого левитирующего кресла. Королева-мать… Учитель даже в мыслях не позволял себе называть ее просто по имени. Всегда красивая, но с недавних пор теряющая остатки сил.  Глупая, она продолжала улыбаться ему каждый раз при встречах, словно верила, что могла скрыть за улыбкой печаль. А Даэррек видел ее картины с полетом дъерков и все понимал, как себе назло.

Как-то он пробовал говорить с ней. Но убежденность Королевы не знала границ. С таким же успехом можно было пытаться развеять Тень со всей Тории. Она пропитала ее насквозь.

Поэтому Даэррек перестал уговаривать и ничего не рассказывал Алльеяру. Пусть хоть он будет спокоен.

Но и опускать руки просто так Учитель не мог. Не иначе древний как мир инстинкт заставлял его прикладывать последние силы и оберегать ту, кто должна была скоро принести в мир сразу две новые жизни. Даэррек был с королевской семьей всюду. Доверял гвардии охрану от людей, а сам сторожил покой от духов по ночам. Но если бы какой враг все-таки смог обойти лучших обученных и экипированных стражников, Учитель встал бы у него на пути. Верховный Жрец столицы ничуть не растерял свое боевое искусство за годы.

Алльеяр только благодарил его за внимание и поддержку. Хотя и сам Король тоже сдавал последнее время. Гнетущая печаль выедала его силы.

Чиркнула по небу падающая звезда. Словно подмигнули сверху, напоминая о своем присутствии. Даэррек закрыл глаза, не мешая прекрасному женскому облику стоять перед его мысленным взором, и зашептал беззвучно:

"О, Исток бесконечный, прими мои молитвы и вознеси их Отцу Неба как возносил ты все время до этого! Сжалься, Отец милосердный, не дай своим детям отнять у нас славную душу. Позволь супруге твоей, нашей Матери-Земле, насытить вновь опустошенный сосуд. Разреши ей носить на теле своем эту семью, что чиста от пороков и боли, в том составе, который определила ей судьба. Отведи от них своего сына-Ветра и не дай ему забрать их беспомощные души. Ибо верю я, Отец Небо, что уготовила судьба для них лучшее время. Отверни от них взоры своих проводников Тени и пусть приходят не нынче, но через годы. Когда готовы будут их души вступить на ветра Нефритовой Скалы, чтобы взойти на тропу. Ведь все мы вернемся к тебе, о, Отец безграничный, только дай Им время насладиться друг другом”.

Наступило новое ясное утро, как прежде.

А Королева взялась за новую картину.

Алльеяр проводил Даэррека до его покоев, после чего вернулся обратно к супруге.

Но не успел Учитель погрузиться в короткий дневной сон, как резкая тревога подняла его с кровати. Эхайне!

Даэррек примчался в медицинский блок, когда Его Величество и Королева были уже внутри. Оставалось только ждать и надеяться. Мерить несчетными шагами все тот же зал с алыми диванами и огромными стеклами. Столь ясный день, как прошлый раз, когда он был здесь с маленькой Мэйалин, а Эхайон вынес на руках сына. Возможно, это знак? Те же цветы в горшках, похожий живущий своей жизнью город. Люди пока не знали о начавшихся родах.

Пустота в зале. Гвардейцы остались снаружи, чтобы не мешать. Врачи заняты делом. Придворным и Мэйалин тут нечего делать. Никого... Только Учитель наедине со своим ожиданием.

Время? Как много уже прошло? Даэррек взглянул на настенные часы, но вспомнил, что не засек во сколько сюда ворвался.

Ждать. Поздно уже молиться. Все, что мог - он уже сделал. Об отдыхе не могло быть и речи. Сон как ветром сдуло.

...Но вот дверь из недр медблока открылась, и Алльеяр вышел в зал. Учитель метнулся к нему в нетерпении, но застыл, разглядев скорбь в лице Короля.

Лоатт-Лэ сделал два шага, после чего ноги предательски подкосились. Даэррек в один рывок успел подхватить ученика и крепко прижать к себе. Короля трясло от сдерживаемых чувств.

Но потом стало легче. Пролились тяжелые мужские слезы. Рука Короля до треска сжимала ткань одеяния на плече Эантара. А от объятий Учителя у него самого едва не хрустели кости. Даэррек тоже с трудом себя контролировал.

- Ушла… Не спасли… Оставила, - по крупице выдавил из себя Алльеяр. Учитель молча обнимал и впитывал эмоции. Это потом он уйдет. Выпустит накопленную боль, где никто не увидит и разнесет в пыль свои нынешние покои.

Пускай сейчас Король не понимал врачей. Время излечит. Он согласится, с тем, что иначе случиться не могло. Что медицина не всесильна, а законы Жизни и человеческой Воли стоят выше нее.

- Она хотела, чтобы они жили, - повторял Даэррек, пока Алльеяр не услышал и не осознал его сквозь горе. Больные и красные глаза посмотрели тогда на Учителя. Совершенно пустые, словно душа само Короля тоже улетела следом за супругой к Нефритовой Скале.

- Она хотела, чтобы жили они, - настойчиво прошептал Даэррек, держа ученика за плечи. - И чтобы ты жил для них. Для Лаккомо и Эйнаора. Они теперь твоя семья.

Медленно оживал королевский взгляд. Как цветы древа Тэн под солнцем распускалась в них жизнь, стоило прозвучать вслух таким новым, но уже привычным именам. Ведь только Она раньше называла их. А из уст Даэррека имена выскользнули иначе. Ново. Отрезвляюще.

И Король ухватился за эти имена, как за две спасительные ниточки. Еще слабые, но дающие надежду не только их отцу, Алльеяру, но и самому будущему Учителю.

8. Пара проблем

Очередной взмах тренировочного шеста просвистел пропущено и пришелся по спине. Больно.

Растирая спину и шипя сквозь зубы, мальчишка отскочил от Даэррека, чтобы ненароком не схлопотать еще раз.

- Лаки, да оставь его! Сядь отдохни! - умоляюще протянул его брат, похожий на него как две капли воды. Сам он давно расселся устало на полу, вытянув ноющие от тренировок ноги. Гибкий шест лежал рядом, руки разминали побитую спину, а взмокшие волосы хвостом лежали на спине как несуразный пучок только что вытащенных из моря водорослей.

- Эйни! Он же только этого от нас и добивается! - вновь удобнее перехватывая шест и вставая в стойку, ответил мальчишка.

Даэррек позволил себе ехидно улыбнуться. Лениво опираясь на шест, Учитель сейчас как никогда походил на бродячего старца с посохом. Только поди кто назови его старым в его-то двести шестьдесят лет! Ха, насмешили! Да ему любой прохожий на лицо даст не больше пятидесяти.

- Ну видишь! А я тебе о чем, - кивнув на ухмылку наставника, сказал Лаки.

- Юноша будет общаться или продолжать тренировку? - изволил спросить Даэррек.

С воинственным криком, подходящим больше степнякам древности, ученик бросился на наставника с шестом.

Взмах, другой, защита, стремительный рывок….

        - Ай! - на сей раз мальчишка отпрыгнул от Учителя на одной ноге. Вторая получила не болезненный, но весьма неприятный удар в голень.

        - Внимательнее, ма тарэй! - сказал вслед Даэррек. - Ты же видел мой шест.

        - Видел, - злобным зверьком смотря исподлобья ответил Лаки.

        - А если видел, то можешь двигаться быстрее.

        - Не могу!

        - А ты попробуй. Нападай.

        - Лаки! - хотел остановить его брат, но тот уже кинулся опять. - Ай, ладно…

        Опять удар, второй, потом быстрее. Даэррек легко отклонялся от взмахов шеста, иногда нападая в ответ. Короткий финт, плавный уход вправо, легкое скольжение, как в танце, обманка и выпад… Учитель чуть прибавил темпа. Совсем немного, не желая избить, но намереваясь заставить работать юношеское тело быстрее. Ведь он может, явно далек от своего предела скорости. До ловкости взрослого воина мальчику еще далеко, но для ребенка - превосходно. Однако, Даэррек продолжал ускоряться, шесты свистели по воздуху и скрещивались в хлестких ударах.

        "Вот почти…. Уже забыл о невозможном. В глазах ни мысли о поражении. Уверен, видит что может двигаться быстрее. Давай, молодец, еще немного...

        Хватит”.

        Крутанув шестом, Даэррек поддел орудие юноши и неуловимым движением отбросил его в сторону. Завершающий взмах подставил ученику подсечку. Но вместо пораженческого приземления на пол, юноша намшером изогнулся в падении и вцепился в шест наставника.

        Глаза его, как окна в Тень, вспыхнули потусторонним огнём. Ещё чуть-чуть и скользнул бы в боевой транс без подготовки! Даэррек успел остановить как раз вовремя.

        - Достаточно, - выждав пару секунд и стараясь больше не злить мальчика мягким шепотом сказал Учитель. Свое удивление он постарался скрыть.  - Отпусти.

        Но Лаки держался за шест, застыв в неловкой позе. Брось он его - потеряет равновесие и свалится на пол.

        Вздохнув, Даэррек сильными руками потянул шест на себя и дал юноше нормально встать.

        - А теперь отпусти, Лаки, -  тихо попросил он, возвращая ученика из дебрей запутавшихся мыслей.

        От звука своего имени, тот, и правда, словно очнулся. Зрачки снова сузились, напряжение спадало и опасность свалиться в транс без должного обучения больше не угрожала. Лаккомо помотал протрезвевшей головой и растерянно уставился на Учителя. Потом взглянул на удерживаемый шест, словно впервые его увидел. Подумал с несколько секунд и, наконец, отпустил.

        - Все в порядке, ма тарэй? - спросил Даэррек, ловя взгляд юноши.

Нет, мальчику определённо пора вводить индивидуальные занятия. Интерес Лаккомо к боевым искусствам рос с каждым годом, и различные стили ему во многом давались легче, чем брату. Вот ведь талант от рождения! Хорошо ещё научился контролировать свои эмоции, а не бить всех подряд ментальной волной. А то как-то Даэрреку пожаловался преподаватель математики несколько месяцев назад. Молодой принц его, видите ли, к стулу взглядом приковал за слишком требовательное отношение.

        - Не… да, - ответил он и, запоздало осознав что остался без своего оружия, бросился подбирать улетевший в другой конец зала шест.

Что творилось в голове у этих мальчишек для Учителя оставалось загадкой. Да, он обязан был знать! Обязан предугадывать то, о чем они думают. Он дал обет направлять и вести братьев, как своих третьих Учеников. Но так распорядилось Небо, что близнецы взрослели слишком быстро и угнаться за их мыслью Даэрреку становилось все сложнее. Учительская связка удивительным образом не помогала, и Эантару оставалось только угадывать их настроения.

И сейчас, глядя на то как один помогал подняться с пола второму, как близнецы переглядывались напугано и молчаливо, Учитель очередной раз убедился, как много тайн от него у братьев. Возможно, гораздо больше, чем он полагал. С предыдущими учениками в этом отношении вышло намного проще. Даэррек был единственным, с кем они могли делиться своими секретами и самыми сокровенными мыслями, а в ответ получить хороший совет. Это входило в его роль и давно перестало значиться как работа. Само участие в молодой жизни принцев поддерживало в Учителе силы. Но Эйнаор и Лаккомо предпочитали хранить секреты только между собой. Как любые близнецы.

"Что видел ты сейчас, Лаки? Что коснулось тебя во время тренировки? И почему это понял Эйни?”

Ребята подошли к Учителю и вытянулись по струнке. Уставшие, с отбитыми руками и ногами. Обычно открытые и безгранично преданные Даэрреку, в последнее время братья становились более замкнутыми и тихими. Чрезмерно закрытыми в своих мыслях! Эантара хлестнуло пониманием только сейчас.

"Но ведь еще очень рано... Исток свидетель! Им еще только по пятнадцать. Неужели скоро будет пора?..”

- На сегодня всё, отдыхайте. Вы оба молодцы, -  ласково сказал Даэррек и в заключении привлек обоих и положил ладони Ученикам на макушки. Испуганный Эйни потянулся следом за лаской, а вновь нырнувший в свои размышления Лаки вздрогнул и едва не отшатнулся.

Такие похожие, но одновременно очень разные. Наследники правящего Короля. Оба одинаково любимые как их отцом, так и  Даэрреком. Только Учителю в тайне от всех была доверена ответственная роль - когда придет время указать Алльеяру на того из братьев, кто достоин занять Лазурный Престол. Потому что сам Лоатт-Лэ безмерно ценил обоих и не мог позволить себе такой непредвзятый выбор.

       

9. Любопытствующие кошмары

Ночную тишину дворцовых опочивален разорвал пронзительный мальчишеский крик.  

        - Они смотрят! Они видят! Они следят! - дрожа всем телом, твердил в панике Эйни и указывал в угол напротив.

        - Я знаю. Знаю. Не бойся, - шептал Лаки, крепко обнимая брата и укрывая собой от густой темноты.

Проснувшись от крика, он первый вбежал в спальню Эйнаора по соседству со своей. Запрыгнул к нему на кровать, растолкал и разбудил от кошмара. Только сон этот продолжился наяву.

- Они смотрят прямо на нас... - прижимаясь к близнецу, прошептал Эйни. В ужасе он продолжал смотреть в угол, где так некстати находилась и сама дверь. Хотелось бежать со всех ног из просторной комнаты, но для этого пришлось бы приблизиться к Ним. - Ты их тоже видишь?..

- Да, - ответил брат, не сводя угрожающего взгляда с Них.

А Они шептались, стрекотали и перемигивались друг с другом. Без ясных очертаний, будто наполненные серым туманом, ночные гости просачивались сквозь стены. Казалось, что они собрались окружить братьев и сейчас решали как лучше зайти.

Лаккомо не знал, что будет делать, если эта вязкая чернота решит заполучить себе его близнеца. Когда он вбегал в спальню, то не заметил Их. Глупый, он сразу метнулся к Эйнаору, не разобравшись. А теперь… Что делать теперь, когда эта тьма выползает из каждого угла, подкрадывается ближе и готовится схватить? Лаккомо не знал, как бороться с тенями, но если на сей раз они попытаются достать брата, он собирался броситься на Них без промедления даже с голыми руками.  

Наверное, только наивная мальчишеская решимость держала дворцовых призраков от попыток подойти совсем близко. А может, они вовсе безобидны и лишь проявляли свое незаурядное любопытство? Ведь в который раз они уже навещали братьев и попросту стояли подле их кроватей по ночам. Сперва такие единичные случаи близнецы списывали на плохие кошмары, но в последний месяц визиты теней стали повторяться регулярно. Обычно Они не задерживались надолго и уходили, но сейчас нависли и ждали, будто питаясь мальчишескими страхами и испытывая их нервы.

Как долго могло это продолжаться неизвестно, но вскоре мягкое белое освещение залило комнату, а в дверном проеме спальни выросла высокая фигура отца в сопровождении пары Золотых гвардейцев.

        - Эйни? Лаки? - Король в ночной одежде стремительно вошел в спальню, раздвигая готовых к чему угодно стражников. - Что случилось?!

        Молчаливые охранники монарших покоев быстрым и цепким взглядом осмотрели комнату, а визоры шлемов отсканировали помещение во всех спектрах. Только окончательно убедившись в отсутствии угрозы гвардейцы отошли обратно ко входу, где перестали привлекать внимания.

        - Это был сон, пап, - увильнув от правды ответил Лаки. Цепкие руки еще продолжали держать мелко дрожащего брата.

        - Нет, это был не сон, - чуть сорвавшимся голосом, наоборот, ответил Эйни. Скользнув взглядом по застывшим у двери гвардейцам, юный принц смущенно высвободился из спасительных объятий брата.

        Его Величество понял короткий намек.

        - Оставьте нас. Все в порядке, - сказал он стражникам, и те нехотя покинули спальню и прикрыли за собой дверь. Хотя, конечно, далеко гвардейцы не ушли, а остались на всякий случай у входа. - Так что это было?

        - Пап, не надо, - отводя глаза, попросил Лаккомо. Он уже пожалел что все так вышло. Теперь пойдут слухи, что королевские отпрыски боятся каждого ветерка ночью!

        - Лаки, давай расскажем? - бледный, с длинными волосами, рассыпавшимися по плечам, Эйнаор все еще походил на перепуганного до смерти зверька. Ну как такого не оберегать?

Лоатт-Лэ присел на кровать и мягко по-отцовски спросил:

        - Расскажете.. что?

        Юноши переглянулись. Обоим внезапно стало стыдно начинать первым. Ведь и правда дурь какая - кошмаров ночных бояться. Может это дворцовые стены только нагнетают обстановку? Они древнючие, как сам мир. Чего только не видели и не слышали. Не даром говорят, что стены все помнят. Вот и напоминают…

        Но если бы это случилось раз или два! Но тени приходили уже часто. Эйни давно уговаривал Лаки рассказать о них Даэрреку. И не "пожаловаться”, как он подчеркивал, а "рассказать”, ведь второе совсем не стыдно. А, может быть, вообще об этих тенях полагалось спросить. Но Лаки, по-прежнему, не хотел говорить отцу и Учителю. Иногда он видел тени даже днем, при свете солнца, следующих по пятам, но не рассказывал о них брату. Утаивал частенько, что всё хорошо, и его никто не навещал. Думал, что Эйни от этого будет спокойнее. А то и вообще все пройдет, и тени оставят их насовсем, если не бояться.

        Но сейчас, похоже, деваться было некуда.

- Это был… не совсем сон, - так и быть неохотно согласился Лаки.

        - Тени снова приходили и пугали, - продолжил Эйни.

        - Они уже не первый раз.

        - Около полугода.

        - Но будто стоят и ждут. Сегодня хотели подойти.

        - Пап, это правда! Я видел! - воскликнул и тут же вжал голову в плечи Эйни.

        Его Величество Алльеяр молча слушал обоих. Выдержка не позволила измениться ему в лице, и только когда братья замолчали, Король окинул внимательным взглядом обоих.

        - И ты их видел, Лаки? - сдержанно спросил Лоатт-Лэ.

        Все еще отводя виноватый взгляд в пол, Лаккомо коротко кивнул. Вот как скажет отец, что это чушь - стыдно же будет!

        Но Алльеяр молчал, глубоко и печально задумавшись. Никто не знал, каким бесконечным выбором мучил себя Король с момента рождения братьев. Это постоянное равенство, эта обязанность вести обоих по одному пути. Пока без возможности вынести решение и определить единственного наследника. Ведь Торию нельзя делить, и Престол должен достаться одному. Но кому отдать всё? Отец не знал. Не существовало закона, описывающего поправки для близнецов. Иногда Алльеяр задумывался, кого бы сам хотел видеть на Престоле. Но совесть и здравый смысл не позволяли уделять кому-то одному больше любви и внимания. Алльеяр трепетно любил обоих сыновей и умолял судьбу и Духов сделать этот сложный выбор за него.

Тяжело вздохнув, Его Величество снял тапочки, в которых добежал до спальни, и забрался с ногами на кровать. Усевшись между сыновей, он крепко обнял обоих и поцеловал в макушки, как в детстве.

- Не бойтесь, а утром расскажите Даэрреку об этом. Он знает, что делать.

- Он прогонит тени? - с надеждой спросил Эйнаор, положив голову на отцовское плечо. Страх почти прошёл, да и чего бояться, если рядом Папа. Он защитит как всегда, он все может.

- Не прогонит, - поправил Король, - а расскажет, как с ними обращаться.

Сложно было Алльеяру, потому что судьба даже сейчас предоставила братьям равные условия. Конечно, дар видения Тени ничего не решал в жизни Лоатт-Лэ, и сам отец мальчиков был тому примером. Тень не мешала, но и не помогала ему всю жизнь. Было бы неверно делать выбор ориентируясь только на дар. Но Король вновь впал в печаль. Он готовил к Престолу обоих, но на основании чего сделать свой выбор и как сообщить о решении детям - не знал. Торию делить нельзя. Как нельзя бросать даже малейшую искру раздора между братьев. Даэррек оставался последней надеждой Короля. Его мудрость и предвидение могли помочь Алльеяру в выборе.

"Да поможет нам Исток, - Его Величество редко молился с тех пор как мир забрал у него супругу. Не заслужили Духи его доверия и любви. Но засыпая с сыновьями в обнимку Алльеяр вновь хотел надеяться на высшие силы. - И да простите вы меня оба за неизбежное решение".

       

10. Горный Охотник

Так уж не повезло, что жребий определил Лаккомо проходить обряд вторым после брата. Он видел сначала все нехитрые приготовления, а потом стал свидетелем того как Эйнаор в глубоком трансе вырывается и стонет в руках Учителя. Страшное зрелище, дикое для детского разума, но Эйни попросил брата быть рядом, а Даэррек просто не отказал.

Еще ночью Учитель приходил к ним, тоже растревоженный шумом. Лаккомо сквозь дрему слышал, как приоткрылась дверь. А Даэррек, наверное, увидел их втроем с отцом, в кои-то веки заснувших рядом по-семейному, и не стал тревожить.

На утро он долго говорил с Королем, а потом освободил братьев на неделю от всех занятий и попросил их пойти с ним к Истоку. Казалось бы, такой повод ля радости! Целая неделя отдыха! Никаких занудных преподавателей, никаких задачек, возможно, даже никаких тренировок. Но поход к Истоку настораживал. Братья нутром чуяли, что радоваться рано.

Это место всегда пугало их. Круглый зал, под раскрывающимся куполом которого цвели розовыми гроздьями фамильные деревья Тэн. В легендах поют, что именно из ствола такого дерева появились на свет первые люди.

И было в этом зале нечто, никак необъяснимое логикой. Исток. Он казался исполинским столбом почти физически  ощущаемого света, который удивительным образом не замечали жители города. Некоторые люди не видели его ни разу. Иные смотрели на устремляющийся в небо свет и рассказывали детям сказки, о том как до эпохи Новых Звезд люди ныряли в этот свет и, как на лифте, поднимались в другие миры.

Даэррек пока не говорил братьям правды. Но Лаккомо помнил из одного рассказа, что давным давно, когда звезды на небе еще были другими, их род построил Храм вокруг Истока. Не для того, чтобы уберечь свет от людей. А чтобы защитить людей от попыток подойти к нему.

С тех пор юноша опасался Истока.  Да, они с братом бывали подле него не раз, Учитель часто водил их в Храм, под своим присмотром давая мальчикам привыкнуть к свету. Но сейчас тревога грызла обоих, как никогда.

В Храме было пусто, как всегда. Ничто не нарушало гармонию заповедного места. Никаких приготовленных Учителем ковриков для долгого сидения на полу. Никаких приборов или кувшинов с водой.  Все как всегда. Деревья тихонько покачивали розовыми листьями на гуляющем сквознячке. В свете Истока мелькали искорки. Вода в желобе вдоль круглых стен журчала тихим ручейком. Благодать.

Потом они тянули жребий, и Даэррек усадил Эйнаора перед собой. Тогда брат и попросил остаться. Лучше бы, наоборот, уговорил уйти!

Лаккомо даже не понял как Учитель погрузил его близнеца в транс. Просто в какой то момент Эйни начал заваливаться на спину с закрытыми глазами, а Даэррек поймал его и уложил головой себе на колени. Он тихо что-то напевал, держал ладонь на сердце брата, слушал, и вскоре тоже закатил глаза и погрузился в транс, мерно покачиваясь, как тростник на ветру.

Лаккомо казалось, что он тоже слышит эту тихую песнь. Странную, без разборчивых слов, с мелодичными напевами. Она утягивала куда-то, погружала в пучину, где Исток начинал издавать низкий басовитый гул.

Тени в Храме поплыли, раскидистые силуэты деревьев потянулись со стен длинными пучками призрачных лент. Кажется, еще немного и они отлипнут от кирпичных орнаментов, насытятся светом, станут объемными и пойдут на корнях по залу как живые!

А меж тем Эйни, не просыпаясь, начал вырываться из рук Учителя. Слабое мальчишеское тело билось и извивалось под сильной рукой Даэррека. Он держал крепко. Ладонь, раньше мягко лежавшая на сердце, теперь без видимого усилия прижимала мальчишку и заставляла лежать, пока транс продолжался. Лаккомо с ужасом смотрел на бьющееся в непонятной агонии тело и читающего напев Учителя. Будь его воля, он разорвал бы этот ритуал и вытащил Эйнаора из сна как обычно. Но словно какой-то невидимый барьер вырос между ними, и Лаккомо чувствовал, что если сейчас бросится к брату, то упрется в невидимую стену. Страшная тяжесть сковала руки и ноги, он не мог даже подняться! Оставалось только наблюдать, как мучается брат, как Даэррек управляет этим диким непонятным ритуалом, как тени спускаются по Истоку, словно стая диких бабочек или рыбок, вьющихся спиралью.

Тени?!

Лаккомо присмотрелся к светлым прозрачным очертаниям невиданных зверей и птиц, которые вились под крышей Храма. Почему он не заметил их сразу?! Что им тут нужно?

Но вот одна из птиц юркнула вниз, где сидел Даэррек. Покружила любопытно, а потом села выгнувшемуся Эйни на грудь. И надо же! Брат во сне замер и перестал метаться. А потом расслабился совсем и успокоился.

Внезапно в руке Учителя мелькнул матово-черный каменный нож. Лаккомо заторможено смотрел, не в силах что либо изменить. Казалось, у него еще есть силы прыгнуть вперед, остановить Учителя, но он не успевал... Занесенная рука с ножом опустилась Эйнаору за голову и быстрым отработанным жестом отрезала длинный мальчишеский хвост почти под корень. В тот же миг юноша резко распахнул глаза и вздохнул, будто всплыл из морской пучины, а в руке Даэррека остался стянутый резинкой пучок волос.

- "...И отдаю я тебе плату телесную взамен на душу неприкосновенную", - услышал часть ритуальной фразы Лаккомо.

Учитель, не глядя, бросил весь пучок себе за спину, в Исток. Почему то, юноша не сомневался, что если склониться над прудом, из которого бил вверх поток света, то волос он там не увидит. Перенасыщенная энергией вода сжигала все чужеродное.

Эйнаора меж тем начал бить мелкий озноб. Лаккомо только сейчас заметил, что за ними еще кто-то наблюдает и, резко обернувшись, увидел стоящего в дверях отца. Он никогда не подходил к Истоку близко. Говорил, что это сложно.

- Поздравляю, - шепнул Эйнаору Даэррек, помог подняться и отвел к отцу. - Твой анк будет отличными защитником. Доверяй ему.

Он долго шептал брату на ухо еще что-то, но Лаккомо не слышал. В мозгу набатом стучали и складывались в цельную картину отрывки рассказов. "Анк", "дъерки", "защитники". Ведь все верно... Это и есть то самое знакомство с миром теней. Все жрецы проходят через него. А еще некоторые простые люди. Даэррек старался умалчивать о ритуале до поры, говорил, что нечего знать то, что может не пригодиться. Но Лаккомо слышал пару раз, как о посвящении судачили служанки. Половина Дворца тайно гадала, будут ли молодые наследники проходить через Тень, и в какие годы? А еще о ритуале как-то говорил их учитель астрономии. Тогда мальчишки спросили, почему он носит короткий хвост, как жрецы, а их отец нет. На что длинный и тонкий, как жердь мужчина ответил, что ему позволительно, так как он прошел этот обряд и его Тень сильна. А их отец, значит, не проходил через подобное?.. Или не считает нужным сказать? Его не посещали ночные кошмары в детстве?

- Пойдем, ма тарэй, - сказал Учитель, протягивая руку.

Лаккомо невольно отшатнулся, вспомнив корчащегося в трансе брата. Это страшно?..

- Не бойся, - мягко сказал Даэррек, не убирая руки. - Это не больно. Но все страхи, какие у тебя есть, тени постараются затронуть. Я окуну тебя в их мир, как они ходят в наш.

- Зачем?

Наверное, это был самый частый вопрос, который задавали все юноши, проходящие ритуал.

- Тень уже знакома с тобой, Лаки. Она слышит тебя, слышит и посылает своих детей разузнать о тебе побольше. Сильные духом люди не проходят мимо Ее внимания, они отражаются в том мире, как в зеркале. Но там они чужие. Тень не терпит гостей и грозит выпить силы каждого. Она затягивает нас целиком, а духи показывают все страхи, которые у нас есть. Тот мир очень хитер, но честен. Поэтому давным давно, чтобы защититься от Тени, люди заключили с Ней договор. Если человек достоин, то к нему является один из духов Тени, а мы в свою очередь отдаем волосы в качестве оплаты. Накопленной в них силы хватает сполна, чтобы на всю жизнь откупиться от голодного мира. Но ты должен помнить. Какой бы дух не пришел к тебе, будь то тихий и безобидный анк, питающийся силой окружающего мира, или дъерк, чей голод утолим только эмоциями, тебе придется заботиться о нем и кормить своей силой. Тогда дух станет твоим настоящим защитником и помощником по жизни.

Конечно, Лаккомо уже частично знал это из редких сказок. Об анках и дъерках говорили, но никто не стремился объяснять подробно. Считали, что пока не нужно. Оставляли детей верить в добрых духов-помощников и злых лесных духов-охотников.  Бывало, что служанки сболтнут иногда: "Поди дъерки давно уже прибрали его душу, сгинул небось в лесу".  Страшно.

- ...Поэтому жива до сих пор традиция, которая велит оставлять детей до совершеннолетия с длинными волосами, - продолжал Даэррек. - Никто не знает, посетит ребенка Тень или нет. Главное, иметь, чем откупаться.

И это знал юный принц. Иногда пройдёшь так по улице, да услышишь чужой разговор: "слыхали? У сына моего соседа на днях косу сняли! Совсем взрослый стал. Красавец". - "А сколько лет ему?" - "Да вот недавно двадцать сезонов прошло". - "Молодой!" Остальные же, к кому не приходила Тень, срезали свои детские хвосты к тридцати годам. Счастливые! Они с неделю потом ходили довольные и гордые - наконец, с детством распрощались.

Вот только Лаккомо не чувствовал себя счастливым в предвкушении поспешного взросления.

- А разве Тень не может посетить после тридцати?

Учитель хмыкнул стремительному и дотошному потоку мыслей принца и объяснил.  

- Это бывает крайне редко, но в этом нет ничего страшного.

Лаккомо все равно что-то останавливало. Близость Истока пугала, а все крупицы знаний, какие он собрал о Тени и её дъерках как-то разом растерялись.

Но Даэррек протягивал руку. Лаккомо привык верить Учителю, соглашаться, никогда не отказывать. Привык доверять этой  руке в моменты сомнений. И сейчас он вновь доверился и крепко стиснул протянутую ладонь, отбрасывая желание отдернуть руку. Лаккомо понимал, что отступать поздно. Да и выбора у него не было.

"Помоги нам Исток", - тихо взмолился Учитель, прекрасно осознавая сомнения юноши, после чего усадил его и запел сильным голосом.

Слова древнего языка вливались в уши накатами пенистых волн и омывали растерянное сознание. Не слышать их было невозможно. Перебить иными мыслями тоже. Лаккомо чувствовл, что его "я" сейчас безвольно проваливается куда-то и не может остановиться.. Вот сейчас он заснёт как его брат. А Даэррек поймает его оседающее тело и уложит головой на колени. И будет продолжать так держать, и следить, пока душа не запросится в тело обратно.

А может все-таки не надо?..

Страшно!

Он сказал, что там будет страшно!

Нет!

...

Сначала было темно.

Одинокие пучки света, как неоновые рыбки, вспыхивали и плавали вокруг. Все ярче и больше. Теперь они как фонари. А может это фонари и есть? Нет. Фонари не умеют смеяться. А эти вспышки явно насмехались надо мной.

"Чужой-чужой! - шептали они, и дразнили, мерцая. - Ныряй или уходи!"

Но я не мог пошевелиться, потому что мне было нечем! В этом странном месте я не чувствовал ни рук, чтобы грести, ни ног, чтобы убежать. Только мое собственное "Я", которое видело огоньки вокруг.

Как же так! Где всё?!

Это неправда!

Я есть. Целиком. И я сейчас в Храме! Вот что правда.

Словно только этого и дожидаясь, огоньки вокруг посмеялись и разлетелись, как искры фейерверка. Развеялась вместе с ними и тьма, словно стянутый полог, оголила реальность. Выросли вокруг огромные призрачные стены Храма раза в три больше настоящих. И деревья по кругу были тоже другими, какими-то серыми и бледными. А Исток в этом сне так ослепительно сиял, что на него почти невозможно было смотреть!

Только из любопытства, когда я закрыл глаза ладонью и, прищурившись, взглянул на свет, я увидел, что он тоже состоит из искр. Почти как ядро галактики! Бессчетное количество песчинок поднимались в потоке к небу. Но куда? Этого я не мог разглядеть от яркого света.

А больше в Храме ничего и никого не было. Ни Учителя, ни брата с отцом. Пусто, как в каком-нибудь игровом симуляторе. Только серый и недружелюбный мир.

Я понятия не имел, что мне нужно делать в этом сне. Или не сне… Учитель часто поминал мир теней, только разве это он? Даже если так, язык не поворачивался считать все вокруг настоящим.

Пока это было так.

Выйдя из Храма я не узнал город вокруг… Он был пуст. Даже не так! Ледяной волной от пальцев до загривка пробежало ощущение смерти. Я почувствовал, что город был мёртв.

Не бывает так, чтоб разом исчезли все звуки. Невозможно! Белесые призраки деревьев не колыхались на привычном ветру. Замерли, как поникшие статуи. Серые дома без ясных очертаний казались уныло нарисованной декорацией. Ни огонька в окнах, ни пролетающий флаеров. Просто - пустота.

Я хотел в первый миг развернуться и побежать обратно к Храму. Там хотя бы гудел и извивался Исток. Но внезапно накатившая от пустоты паника приковала меня к месту.

Я один здесь?

Один?! И больше никого?

Страшно…Хочу звуков! Почему я не слышу даже себя? Мое сердце сейчас должно шумно биться в груди, но я не слышу его. Почему?

Страшные мысли о смерти посетили мое сознание. Вот, значит, как оно? Тихо, пусто и одиноко… Никто не придет, никто не скажет что нужно делать, куда идти и как вернуться обратно.

Долго сидел я у какой-то стены, сжавшись в комок, вспоминая каково это дрожать от страха. Больше всего на свете я хотел услышать стук собственного сердца, чтобы поверить, что еще жив. Не помню, сколько прошло времени, не помню, кого я звал. Но вдруг, слабый звук вернулся… Тихий и почти незаметный. И, может, я услышал бы его раньше, но паника заглушила все ощущения.
        Здесь нельзя бояться.

Я вбил себе это правило.

Нельзя - потому что теряешь Веру. А ценнее Веры - тут нечему быть.

Я зашагал прочь от Храма. Движение меня успокаивало. На каждом шагу я заставлял себя верить, что слышу, как подошвы стучат о мостовую. Получалось сначала плохо, но потом я перестал обращать внимание. Интереснее было оглядываться по сторонам.

Таких чудных кустов я еще не видел! Будто не ветки это, а щупальца подземных спрутов торчат из земли и не шевелятся. Мне хватило ума не подходить к ним близко, а подобрать с земли камень, чтобы бросить в гущу ветвей.

Только этот камень чуть не присосался к моей руке! Я инстинктивно отшвырнул его прочь, в сторону странных кустов, брезгливо отряхнул руку… И тут щупальца кустов зашевелились.

Завиваясь кольцами, они ожили, а потом несколько щупов молниеносно схватили брошенный камень. Я зачарованно смотрел, как липучий камень растворился в недрах хищного куста, потом одумался и дал деру подальше от этого места.

Живые кусты! Да такое само ни в одном кошмаре не приснится. Такое вообще не может присниться! Это какой-то бред… Невозможно.

Возможно. Это Тень.

Я остановился, как вкопанный, от чужого голоса в сознании. Померещилось? Уже не верю. Кажется, тут может произойти все, что угодно.

С этим я не ошибся...

Я почувствовал движение со всех сторон, стоило мне прислушаться. Не шорох, но именно шевеление, которое учишься чуять спинным мозгом. Их было много. За каждым кустом, в каждом доме, во всех закоулках.

Они слышали мой страх!

Город был не пуст, как мне показалось в начале. Он был насквозь пропитан Тенями вроде тех, что преследовали меня раньше. И они жили в нем! Всегда! Только не все мы способны их услышать.

И сейчас эти обитатели выползали из своих нор на звук моего страха.

Нельзя бояться… Нельзя давать себе испытывать страх. Иначе они придут сюда все, окружат, схватят. Нельзя допустить…

Тихо. Спокойней.

Очень осторожно я пошёл вперёд, стараясь не приближаться к краям улицы. Из-под каждого куста меня могла схватить лапа или очередной щуп. Я не был уверен в этом, но проверять не хотел.

Мне было страшно. Как мышь в логове змей, я боялся дёрнуться лишний раз. Пока я шёл осторожно, то не привлекал внимания. Возня Теней в кустах и за каждой стеной ещё напрягала меня и не давала покоя. Но я очень старался, прилагал все силы, чтобы эти существа не слышали меня.

В какой то момент я забыл о страхе и начал просто считать пройденные шаги. Это отвлекало и позволяло сосредоточиться на ходьбе. Триста сорок один… Триста сорок два… Триста сорок три… Кто-то идёт следом, но нельзя оборачиваться. Триста сорок пять… Пока он просто идёт, любопытно принюхиваясь. Если не обращать внимания, то он, может, отстанет. Триста сорок семь… Я не добыча. Я просто прохожу мимо. Это все ненадолго, и я просто хочу выбраться отсюда. Триста сорок девять...

Вру я, думая, что страх пропал. Я просто загнал его в клетку и приказал не высовываться. Вместе с ним кончились и другие эмоции, но в мире Тени они ни к чему.

В городе нет безопасного места.

Поэтому я шёл прочь из него. В пустой лес.

Наивный!

Тысяча двести двадцать один…. Тысяча двести двадцать два.

Я уже дважды сбивался со счета на нескольких тысячах. Организм мог бы давно начать уставать. Только перейдя в сумасшедший режим без страха и эмоций он забыл про чувства тоже.

Город незаметно перешел в лес, и я не сразу заметил, как кончились дома вокруг. Только звуки, издаваемые тенями, привлекли мое внимание.

Зашуршали из кустов, засвистели вдалеке и протяжно засмеялись. Вдруг словно щелкнули клешни под ногами, и тут я не выдержал больше и побежал. Вперед, не разбирая дороги, не замечая как лес расступался. Проглатывал меня, как голодный зверь, пропуская всё глубже.

Я долго бежал. Долго, пока не вспомнил, что сплю. Что это все серая Тень затуманила мой разум. Почти забрала все воспоминания. Но нет, постойте, я еще живой. Я не здесь, а там, в Храме. В далеком зале, у подножия Истока. Мне нужно вернуться! Но как найти путь?!

Тогда я понял, что глупо потерялся. Этот лес пропустил меня, но запутал следы. Не видать отсюда города и не разобрать где встает солнце. Я могу еще днями и месяцами бродить по бесконечному лесу, пока он не съест всю мою память.

Но ведь можно подняться и осмотреться? Конечно, вон через кроны просвечивает гора! Достаточно взобраться повыше, увидеть свой город и взять направление.

Я шёл к ней вверх, не раздумывая. Как метроном в мыслях звучала идея: "Подняться, дойти, осмотреться, вернуться”. Я постоянно напоминал себе о доме, о теле, где-то ждущим мою заблудшую душу. Было страшно потерять эту мысль. Забыть в какой-то миг обо всем. И остаться тут навсегда.

Тяжело переступали ноги. Шагать становилось сложнее. Но я чувствовал не усталость, а растущее сопротивление. С каждым метром подъема воздух становился плотнее. А ощущения напоминали греблю против течения, только вода густела как желе.

В какой-то момент я обернулся, чтобы увидеть город и рухнул без сил на колени. Города не было - один лишь туман расстилался внизу. Как море, бесконечный, и как вата непроглядный.

И я понял, что это всё. Конец. Что я заблудился в Тени безвозвратно. Завяз в этой горе, ушёл очень высоко и далеко, а сил на обратную дорогу не осталось.

В отчаянии я стал кричать, но мой голос тонул в белом тумане. Кого я звал - не помню. Молился ли я Ветру - не знаю. Я звал всех подряд и пытался заплакать. Только не умеют прозрачные духи лить слез.

Но вдруг за спиной почудилось уже забытое движение. А с ним мягкий топот размеренных шагов и шуршание по земле.

"Тебе здесь не место”, - отчётливо сказали позади.

Я вскочил и развернулся. Думал, обрадуюсь первому говорящему, схвачу, обниму! Только замер, увидев своего спасителя.

Тонкие звериные ноги вязли в снегу, покрывавшем камни, а чёрная горбатая туша нависла надо мной. Длинные руки-лапы почти черкали когтями по земле,  много хвостов плетями волочились следом, оставляя глубокие борозды. А голова…

- Кто ты? - спросил я, не в силах даже бояться от истощения.

"Я - Быстрая Смерть. А тебе здесь не место”.

Треугольная матово-чёрная голова с узором светящихся глаз не дрогнула, когда она говорила. Я вообще не разглядел у нее пасти. Так бывает? Простая, не очень страшная, немного дикая для человеческого взгляда, тень показалась мне зачаровывающе прекрасной.

- Ты пришла за мной?

"Нет. К тебе. Ты здесь пока лишний. Ты живой. Зачем ты пришёл?”

- Чтоб вернуться домой.

"Так иди”.

- Я не знаю куда. И нет сил.

"Ты прошёл очень много. И чуть не погиб. Интерес-с-сно…”

Тень зашипела и ее хвосты ожили. Зашуршали, поднялись, завились надо мной как стая лесных змей. Но я не боялся. Я помнил о доме, о том, что мне надо вернуться. Смотрел в её восемь глаз и вспоминал, когда общался с кем-то последний раз. Не вспомнил… А она первая заговорила со мной за много дней… Как долго я брожу здесь? Недели? Месяцы?

"Не боишься?”

- Чего мне бояться? - я был счастлив простому общению. Пусть даже с Тенью. Или это был дъерк? Не знаю. Какая разница.

Она улыбнулась. Не знаю, как я понял это. Но хвосты свернулись кольцами и шипение затихло .

"Я могу тебя провести”.

- Домой? - хотел я воскликнуть, но вышел лишь жалкий шёпот.

"Да, домой. Но при одном условии”.

- Все, что скажешь.

"Запомни меня и потом не гони”.

- ...и отдаю я тебе плату телесную взамен на душу неприкосновенную, - прошептал Даэррек, занося клинок над волосами Лаккомо.

В тот же миг черная Тень выросла у него за спиной.

Рука Эантара дрогнула, напряглась и замерла, пока все чувства звенели от опасности. Тень медленно обошла Учителя и спящего юношу. Истерзанная, хромая после многократных битв, которые она прошла, возвращая мальчишку в тело, она легла грузной тушей у ног Лаккомо и посмотрела четырьмя парами глаз на Учителя.

"Чего же ты ждёшь?" - так и говорил её взгляд, а Даэррек впервые не хотел верить своему чутью.

Алльеяр не мог видеть черную Тень, но он уловил замешательство Эантара. А тот с отчаянием смотрел в фиолетовые глаза смертоносного дъерка и видел будущее всей Тории, которому нельзя позволить случиться.

Взмахнула рука с каменным клинком, и черные локоны упали на плиты Храма. Лаккомо очнулся и жадно вдохнул свежего воздуха. Не обращая внимания на Учителя, он протянул трясущуюся руку перед собой, коснулся ею треугольной чёрной головы Тени, улыбнулся и обмяк без сил. Для юноши это путешествие оказалось слишком долгим и он нуждался в спокойном отдыхе.

А сам Даэррек поднял взгляд на Алльеяра. Тот был встревожен заминкой и не понимал в чем причина.

"Что скажешь? Достоин?" - вопросительно кивнул отец. С тревожным ожиданием он смотрел на спящего мирным сном Лаккомо, надежду Лазурного Престола, и ждал вердикта.

Но Эантар знал, что нужно верить своим чувствам, как и глазам. Второй раз в жизни ему давался шанс решить судьбу не просто человека, но мира, который поведёт за собой этот человек. Это решение должно быть взвешенным и обдуманным.

Не обращая внимания на дъерка, ревниво оберегающего своего человека, Даэррек легко поднял на руки спящего Лаккомо. Своего последнего ученика, в этом Эантар больше не сомневался. Встал с колен и, под жгучим взглядом Тени в спину, ответил ожидающему Королю твердым отказом.

11. Золотая Легенда

Пятнадцать лет прошло с момента, как в родовую книгу Журавлей вписали вторые имена братьев, которыми Даэррек нарек их после ритуала.

Этих лет Учитель стыдился больше всего, потому что политика требовала от него особого влияния на учеников. В частности на Лаккомо.

С первых новых занятий Даэррек стал учить Лаки обращаться со своей тенью. Дъерки никогда не являлись простыми спутниками по жизни. Часто голодные, они могли начать выпивать своих хозяев, и этого стоило избегать.

С Эйнаором все шло намного проще. Ритуал не сильно сказался на смене интересов и характере принца. Но Даэррек стал уделять меньше внимания боевым тренировкам и больше времени проводил в общении. Через годы именно этот юноша должен был занять Лазурный Престол.

Лаккомо мог стать Лоатт-Лэ, более того его, как и брата, с рождения готовили к такой роли. Но перед Алльеяром и Даэрреком встала сложная задача: как озвучить отказ. К своему стыду Учитель понимал, что не знает, как отнесется мальчишка к такой новости. И не знал, насколько сильно хотел юноша занять Престол.

Тогда, в первый год после ритуала, на помощь неожиданно пришел летный инструктор братьев. Калахэйн Норий-Ра, представительный и педантичный мужчина, в свои шестьдесят шесть лет уже достигший уровня лучшего мастер-инструктора Академии, стал куратором принцев по всей космической программе. А несколько раз в неделю, ему выпадала честь лично готовить мальчиков к полетам.

В современной Тории все подчинялось небу. Флаеры, самолеты, космические корабли. Каждый юноша достигший совершеннолетия получал в подарок собственный летательный аппарат. Но зачастую подготовка к полетам могла занять много времени, и прежде чем садиться за настоящий штурвал учеников могли месяцами тренировать за сумуляторами.

Однажды после первого самостоятельного подъема братьев в космос Калахэйн решился лично обратиться к Его Величеству Алльеяру с похвалой. Инструктор тогда пребывал в редком восторге - с начала карьеры ему не попадались более талантливые ученики.

"Особенно Лаккомо. Я бы сказал - он рожден крылатым”, - сказал в тот день Калахэйн, а Лоатт-Лэ понял, что это спасение его совести.

        Алльеяр боялся недопонимания, боялся обиды. Он не мог представить кошмара хуже, чем разочарованный и отвернувшийся от него сын. Ведь столько лет обучения и внушения прошли напрасно. Он долго искал слова, перебила в уме варианты разговора, но Лаккомо пришел к нему первым.

        А Эйнаор в свою очередь не стал держать в секрете от Учителя, что еще очень давно они договорились с Лаки о том, кто сядет на Престол. Братьев не волновало отцовское решение или совет Даэррека. Их уговор появился еще задолго до ритуала.

        - Лаки правда не хочет на Престол,- сказал как-то Эйнаор во время очередной прогулки. -  Вам не надо бояться. Мы видим что вас это мучает, но для себя мы давно договорились. Он не хочет.

- А что же он хочет? - удивленно спросил Учитель. Неужели, он и Алльеяр так плохо скрывали свои мысли?

Эйнаор тяжело вздохнул, с тоской посмотрел в небо, где проплывали разноцветные флаеры и ответил:

- Летать...

Всю следующую неделю Короля не было в столице. Советники и министры знали только то, что Его Величество созвал в "звездном городке” Тории лучшие умы инженеров, строителей и проектировщиков как с Родины, так и с колоний. Алльеяр даже Даэррека не спешил посвящать в свои планы.

Через месяц он вновь улетел по делам, как и тогда оставив в неведении всех придворных. Советники пытались разузнать хоть что-нибудь через Учителя, многочисленные родственники во главе с Мэйалин расспрашивали близнецов. Но если первый успешно уходил от неловких вопросов, списывая свое незнание на исключительно жреческий долг, то братья зачастую были слишком заняты, чтобы общаться с кем-то еще кроме преподавателей. Они готовились к поступлению в Торийскую Академию, а светские посиделки, тем более без отца, им только мешали.  

Даэррек удивился и испытал нахлынувшее чувство повтора, когда Алльеяр позвал его в свой кабинет, едва вернувшись в столицу.

В те минуты он сиял от восторга и будто помолодел сразу на пару десятков лет. Лоатт-Лэ даже крепко обнял Даэррека на пороге, чего не случалось уже очень давно.   

- Я нашёл решение, - заявил Алльеяр улыбаясь так, будто сами Предки спустились и нашептали ему тайны вселенной.

Даэррек лишь удивленно хлопал глазами и позволил усадить себя в кресло. Как давно он не видел своего прошлого ученика таким счастливым! Какое чудо, что он мог еще улыбаться. Не иначе как он нашел что-то важное. Что-то…

В руку Учителя Король вложил маленькую, размером не больше авторучки, золотую фигурку корабля. Его форма наводила мысли о плавучем судне, мелкая детализация показывала каждый изгиб, шлюзы, палубу и небольшие вышки.     

- Что это? - спросил Даэррек, вертя в руках тонкую фигурку.

- "Стремительный”. Именно так Лаккомо захотел назвать свой корабль, - ответил Алльеяр, довольно наблюдая за реакцией Учителя. -  И я сделаю так, чтобы этот Небесный престол стал новым символом всей Тории.

Даэррек повернул золотую фигурку и только тогда догадался, что держит в руке макет космического корабля. Судна, который зайдет на посадку лишь один раз, удивив всю столицу, и надолго оставив память о себе. И этот корабль станет больше, чем просто очередным Торийским флагманом. Учитель вслед за Алльеяром понял, что держит на ладони будущую Легенду.

Все остальные годы для братьев превратились в сплошную круговерть занятий без отдыха. Они виделись с Даэрреком все реже, Академия отнимала у обоих слишком много времени. Но если Эйнаору еще удавалось находить часы для общения с Учителем, то Лаккомо пропадал за симуляторами с Калахэйном. Его тренировки с Даэрреком становились все реже, присутствие черного дъерка почти не ощущалось. В какой-то момент Эантар решил, что хроническая усталость заглушила в юноше весь дар и он, наконец, стал безопасен.  

        12. Один день курсанта

        Сегодня мне выпал шанс закончить занятия по тактике раньше обычного. Наставник как только не проверял мое решение, вписывая в задачу все новые и новые вводные. Нет, ему не удастся меня удержать, я выдал безупречную стратегию. Мой условный флот расположился так, что готов был справиться с любыми трудностями. Конечно, если наставнику не вздумается сейчас протестировать его в экстремальных условиях, закинув в симуляцию боя неожиданную аномалию.

        - Курсант Лаккомо. На сегодня оценка "хорошо”. Вы справились с задачей и можете быть свободны.

        Не вздумалось… Хотя я бы на его месте проверил. От аномалий пока еще ни один флот не застрахован. Но подавать ему идеи, чтобы зависнуть еще на полчаса, я не стал.

        - Есть! - можно с чистой совестью подорваться с места, вытянуть руки по швам и кивнуть, как подобает в Академии, а потом бойко смыться из кабинета.

        Чтобы выдохнуть устало за дверью и на подгибающихся от бессилия ногах поплестись домой. О да, домой во Дворец, где надо постараться прошмыгнуть мимо всех случайных родственничков и постараться не умереть от утомления перед прислугой. Так я и позволил им видеть себя в неподобающем состоянии! Не дождутся!

Усталость усталостью, но вызывать из Дворца транспорт не хотелось. Середина дня, благодать, лайши только на днях распустились белыми цветами. Аромат на улицах - сногсшибательный! Иной раз даже пересладкий. Но пока я шел по длинным коридорам Академии, то понял, что именно этого запаха для бодрости мне сейчас не хватает. А если вспомнить, что тетушка его терпеть не может и уматывает всегда на своем "флюгере” в личную резиденцию, то… День становится вдвойне приятней.

Выйдя за стены Академии я первым делом привычно отметил парочку гвардейцев в штатском. Те, как я просил, делали вид, что я их вообще не интересую, а сидят в кафе они исключительно по своим делам. Ну и отлично. Не люблю, когда мне смотрит в спину даже собственная охрана. Сразу чесаться хочется.

А все-таки весеннее солнце лучше всего поднимает настроение. И плевать, что тащусь одиночкой по улицам, где то и дело снуют парочки, семейства, или целые группы товарищей. Мы с братом так и не обзавелись друзьями в Академии. И дело было совсем не в статусе принцев, а в нашей замкнутости. Думаю, что никто просто не знал как вклиниться между мной и Эйни со своим общением.

Правда однажды нам "повезло”, и на общение напросились старшекурсники. Не скажу, что нас зажали в коридоре на допрос, но подловили они нас как рыбок в сети. Мы тогда только полтора года успели отучиться в Академии, но плохо знали местные обычаи, поскольку часть занятий проходили с преподавателями во Дворце и не проживали в общежитии.

Старшекурсники хотели нас испытать. Точнее они мечтали испытать принцев, а судя по нахальному давлению - были бы рады и в грязь макнуть. Но, Исток свидетель! Мы с удовольствием и предвкушением приняли их вызов. Тем более, что ребят интересовала не наша успеваемость, а то, как хорошо мы управляемся с гидроциклами.

О, это был праздник души, получше любого развлечения во Дворце! Ещё мальчишками мы разинув рот любили таращиться на курсантов, гоняющихся по ночным каналам. Сидя в своей золотокаменной клетке, на сотом этаже Дворца и отбирая друг у друга бинокль, мы с братом глазели за лихими гонщиками и верили, что вот она - Свобода.

И тут нам предоставили такой шанс приобщиться к традиции и ощутить это волнительное чувство. Конечно, мы согласились. И, конечно, вовремя в середине ночи явились со своими гидроциклами к причалу.

Вот это была гонка! А какие скорости! Какой маршрут! Старшеклассники решили пройти самый сложный путь по городским каналам с кучей поворотов и постоянно оживленными участками. Но мы знали эти каналы. Сами гоняли по ним в детстве, получая нагоняи от отца. Справились ли мы с вызовом? О, да! В честном состязании мы вышли победителями вместе со старшим курсантом из группы. Нас признали! Даже в какой-то степени потом приняли в свой круг. К слову, с теми ребятами мы до сих пор продолжали поддерживать дружеские отношения и иногда гонять по ночам, чтоб не потерять навык.

Кстати о навыке. Я вспомнил, что давно не играл с братом в шахматы. Если быть точнее, то за доску мы не садились больше года! Вот так позор.

"Где ты, Эйни? - потянулся я мысленно по крепкой с рождения связи. - Ты мне нужен… "

Сработало. Лёгкий отголосок удивления, растущей тревоги, и желание засуетиться. Не мне, а брату.

Звонок на коммуникатор. Эйни. Ну зачем же сразу так скучно? Могли бы подольше мысленно пообщаться...

Пришлось ответить.

- Лаки? Ты меня искал? Что такое? Я тест пишу!

- Напишешь, -  ответил с улыбкой я, мысленно снова обозвав его паникером. - Давай после занятий сыграем?

- Во что? - я прямо-таки сам почувствовал его замешательство.

- В шахматы!

Пауза.

- Лаки, у меня тест. Потом поговорим, ладно?

И отключился.

Вот отвлечь бы его от теста хорошенько за такую манеру бросать звонки, но пусть пишет. Сам потом первый позвонит как освободится.

А пока я решил позволить себе свернуть на соседнюю улицу, чтобы купить в лотке вкусной лимовой выпечки. Не то чтобы я не любил дворцовую стряпню или не мог попросить поваров испечь мне подобное. Просто было какое-то таинство в самом факте покупки чего-то на улице. Для простых людей в этом нет ничего не обычного. Но я же привык ко Дворцу. Возможно, я даже избалован им, как любит напоминать Учитель! Так почему бы не порадовать себя экзотикой и не купить сладкий рулет в лотке!

И не понервировать гвардейцев, тенью следующих за мной по пятам.

Кстати о Тени!

"Кхэнасса, хочешь поиграть?”

Сладкое чувство пробуждающегося дъерка стало мне ответом. Конечно, она не будет против, особенно если заманить её азартом. Давай, просыпайся, красавица. Пока перекусить.

"Во с-с-что будем-м играть?”

"В прятки”, - заговорщически ответил я, загривком чувствуя вынырнувшего из Тени дъерка.

"Люблю-ю пря-ятки”.

И словно две лапы легли мне на плечи. Такие родные, но до сих пор иногда пугающие.

А вот теперь основное веселье начнётся у гвардейцев, потому что мне остаётся лишь немного запутать следы, но у них я совсем потеряюсь из вида. Я знал, что они начнут выискивать меня через Тень. Всю Золотую гвардию этому учат. Но нужно быть жрецом или иметь сильного духа-помощника, чтобы перехитрить дъерка в прятки.

Здесь можно пройти через шумную компанию, а тут резко свернуть за взлетающий флаер. Ага, охрана ускорилась, почуяла неладное. Ничего, лишняя тренировка им и мне не повредит. Теперь свернуть в переулок, пробежать быстро между домами… Ах, вот вы как! Не отстаете, значит? Ну сами напросились!

Я резко свернул обратно к Академии и нырнул в толпу крытого рынка. Свежая еда, вещички, пестрые наряды вышедших в магазин домохозяек. Нет, бегать тут нельзя, но можно лавировать между посетителями и спокойно пройти рынок насквозь. Затем мимо парковки, принуться, чтобы не заметили на открытом пространстве, свернуть в кусты, просочиться в частные квартары...

В порыве азарта я нырнул в какую-то щель панельного забора, совсем не думая, чья это территория. Кхэнасса укрыла густым покрывалом морока, а сверху над головой коротнула и посыпала искрами камера наблюдения. Ой, какая незадача.

Стараясь не попадаться под прямой свет, я прошёл под тенью деревьев до другой стороны двора и перемахнул через забор. От взглядов всей улицы меня заслонил стоящий почти вплотную прилавок.

"Мы оторвались?” - мысленно спросил я, на что увидел отчетливую картинку пары растерянных гвардейцев, оставшихся на соседней улице. Эх, получат выговор от начальника Гвардии за нерасторопность. Может, тогда других приставят?

"Мало, - прошуршала вечно голодная Тень. - Хочу ещё”.

"Да все... Не возвращаться же к ним опять”.

"Мало”.

Интересно, а от самого начальника Гвардии я смогу спрятаться? Что-то подсказывает, что эта задачка будет сравнима с гонками со старшекурсниками. Как бы его так упросить…

Предаваясь и дальше лёгким размышлениям, я не спеша добрел до полюбившегося мне пекаря. Его лоток на колёсиках как всегда стоял на углу Пятой лучевой и радиальной Виннэ. Очень удобно будет идти по аллее потом до Дворца.

- Ясного дня Вам, два лимовых кренделя, пожалуйста.

Добродушный и улыбчивый усатый мужичок неторопливо оторвался от своего планшета и поднялся со стула под зонтиком.

- И вам ясного дня! - хитрые глаза окинули меня с ног до головы. Узнал, конечно, вот как заулыбался и понимающе кивнул. Когда-то я его тоже просил не величать меня "вашевысочеством”. - Вы сегодня первый курсант у меня за день.

Взяв прихватки, торговец принялся накладывать мне в бумажные пакеты заказанную выпечку.

- Да, повезло, отпустили раньше за хорошо решённую задачу, - я давно заметил, что большинство продавцов любят поболтать. У них это так принято. Так зачем нарушать традицию? - А я слышал, что вас позавчера тут не было.

- Так ведь к правнуку ездил знакомиться! - расцвел счастливой улыбкой мужичок. - Третий уже по счёту. Скоро ещё уеду - правнучку встречать.

Мне вручили пакеты, и подвинули считыватель, которого я, не раздумывая, коснулся наручным коммуникатором. Нужная сумма автоматически снялась со счета.

- Передавайте своей семье наше благословение, - кивнув, сказал я на прощание, невольно подхватив от продавца хорошего настроения и улыбаясь до ушей. Сегодня, однозначно, был отличный и счастливый день.

- Будьте уверены, этому подарку они особо обрадуются!

Может, это погода сегодня так удалась?

А дальше по пути ко Дворцу я позволил себе вскрыть один пакет и просто напросто насладиться покоем, ясным небом, сытной сладостью и тем, что окружающие равнодушно относились к моей персоне. В большинстве случаев попросту не узнавали в лицо. А что такого? Обычный курсант в фиолетовой форме. Довольно возвращающийся домой. Ну подумаешь, что стрижка короткая. Я вообще тощий, длинный и тяну на старшекурсника, а там черноволосых и короткостриженных - половина. Ещё если ссутулюсь немного, то вполне сойду за обывателя.

Но моя любовь к городу кончалось на дворцовой площади, где приходилось вновь менять свою маску и становиться принцем. К своему стыду я все чаще начинал задумываться какая из этих масок мне роднее. Невольный ответ меня настораживал.

"Как думаешь, если пройти служебным входом, есть шанс не нарваться на лишние вопросы?” - потянулся я вновь до дъерка.

"Не знаю”, - прошипела раздраженно и замолчала.

Вот что с ней делать? Не любит Дворец моя Тень и огрызается, как от черного камня. Неприятен он ей, и местные духи с ней не ладят. Понастроили Предки защиты, а нам, в частности мне, теперь как быть?

В итоге я пошёл, как всегда, по лестнице через главный ход, мимо нескольких гвардейцев и сразу за дверьми свернув к лифту. Палец автоматически коснулся панели, а мысль привычно назвала цифру пятьдесят два - родной этаж.

Вот где я люблю гвардейцев, так это во Дворце. Молчаливые мужчины в традиционных золотых доспехах с мечами на поясе, способные часами стоять на посту без движений, всегда вызывали у нас с братом восхищение. Нас не волновало в детстве, что помимо мечей они носят на поясе ещё кобуру с излучателем, а доспехи - лишь дань традиции, и под лёгкими пластинами все такой же ударо- и лучестойкий материал, как у спецвойск. Мы верили, что эти Золотые гвардейцы - древние воины, которые видели ещё начало Времён. И что смерть не тронет их, пока они находятся внутри Дворца. Иногда, когда нам не спалось, мы с братом приставали к гвардейцам, всерьёз выпрашивая старые истории вместо сказок. Нам даже что-то рассказывали. А однажды мы попросили их добыть нам самые настоящие перья терри. Помню, что я поспорил с Эйни о том, умеют ли гвардейцы перемещаться в прошлое. И ведь они принесли! Самые настоящие перья: серебристое с лазурью и песочно-золотое. Тогда мы ещё не знали, что дворцовые подвалы полны архивами и кладовыми с различными достояниями Тории.

Но не успел я преспокойно выйти из лифта на своем этаже и свернуть в нужное крыло, как меня заметили.

- Лаккомо? Ты сегодня рано!

Они что, сегодня все с хронометром сидят?

- Здравствуй, Литана, - я отвесил вежливый поклон своей старшей двоюродной сестре. - Просто я возвращался коротким путём.

И как назло она облюбовала маленький садик в нашем холле со своей кучкой наставниц, знатных подруг, дочек подруг её матушки Мэйалин и наставниц дочек подруг… Вот ведь! Птичник. И чего им на своём этаже не сидится?

- Это как коротким? Флаер и то дольше идёт. Только не говори, что дворами. Там же полно народа. Толпы. И все чужие. А еще компании шумные попадаются. И вообще, как вы можете там в улицах ориентироваться? Ничего же не видно и не понятно снизу. Зато с флаера...

Я просто стоял и молча ждал, когда кончится её трель. Проще не перебивать, а то на дольше задержат.

- У вас тут как раз пушинки расцвели, вот мы пришли посидеть, и хотели успеть уйти, до тех пор как вы вернётесь. Но раз уж так вышло, то мы не будем торопиться, если, конечно, не помешаем…

Нет, я её ценю и уважаю. Правда. Добрая, милая сестрица, всего на пару лет старше меня с братом. Она очень старалась не быть похожей на свою мать. Иногда у неё это даже получалось. Молча.

-...так что мы очень скоро пойдём к себе, а вы не смущайтесь, заходите к нам, если хотите, у меня в колоннаде вайдис ягодами уже пошёл. Я не ем, обычно, но знаю, что вы любите.

- Спасибо, Лит, зайдём как-нибудь.

- Хорошо, прости, больше не задерживаю.

Ух ты! Серьёзно? Нет, правда!

Кажется, моё счастье приняли в свой адрес не так, как на самом деле, но я был искренне доволен тем, что легко отделался.

Ещё и весь девичник со мной учтиво попрощался. И ведь знаю, что стоит только уйти, как тема беседы резко сменится, а в центре обсуждений встану я. Ладно, пускай.

Это они ещё уличный пакетик с выпечкой не заметили!

Осознав сей момент и представив какую волну вопросов мне только что удалось по случайности избежать, я не выдержал и расхохотался. Пакетик! У Его Высочества! С кренделем! Фи, какая непозволительная мелочь для их знатности! А тут принц притащил Это во Дворец. Да ещё кому!

-Ты чего ржешь на все крыло? - обалдевший брат вырос передо мной так внезапно, что я едва с ним не столкнулся.

- Держи добычу, писатель тестов! - продолжая хохотать, я всучил ему хрустящий пакет.

- Крендель! - Эйни распаковал обёртку и обрадовался как ребёнок. - Я ж только позавчера хотел, а лотка на перекрёстке не было!

- А я нашёл, - гордо заявил я, а в следующий миг оказался в объятиях брата, взъерошенный и взлохмаченный.

И всего через пару часов, сытно отобедав и закончив домашние задания мы зашли к Учителю, чтобы предупредить его о том, что сегодня не зайдём на занятия. Сначала мы думали найти повод, отговориться, но потом решили заявить как есть: соскучились по тихому вечеру. А Даэррек, чудо-человек, отпустил без лишних вопросов!

Тогда мы долго и с предвкушением занялись подготовкой к вечернему ритуалу. Выбирали гостиную, выставляли кресла и столик на балкон, распорядились о закусках, даже достали из своей заначки редкий на Тории дрожжевой напиток. А все это ради того, чтобы водрузить на стол старые, ещё дедовы деревянные шахматы, и под свет огней вечерней столицы начать очередную партию Кланов, которая, наверняка, затянется до полуночи. И что удивительно, усталость как рукой снимает. Мозги начинают отщелкивать и прогонять этапы ходов, изученный от и до противник изобретает все новые варианты, а сам ты проваливаешься куда-то сквозь время, осознавая, что меняются бесконечные партии, но мир и доска, на которой все происходит - остаётся неизменной. Что так же меняется наша жизнь, перелетают года, но сменится партия, мы снова сядем за доску спустя долгое время. Возможно, мы будем уже на старших курсах. А может, мой брат уже наденет Корону. Или наступит год, когда кто-нибудь из нас женится первый, и тогда нам обязательно надо будет сыграть вновь! Даже если весь мир станет другим, мы развернем доску, расставим фигурки пахарей, лучников и Охотников и поймём, что хоть одно в жизни не меняется - доска, на которой мы воюем, и два Короля, сторожащие свои деревянные Кланы.

13. Все правильно

Сегодня нам исполнилось тридцать. Как много лет прошло и как быстро они пролетели. Казалось, ещё вчера мы стояли на плацу Академии и у нас принимали присягу, но вот, как по щелчку пальцев, мы уже на подходе к Храму, чтобы сегодня короновать брата.

Эйни… А как ты помнишь эти годы отнятого у нас детства? Я знаю, что ты страдал над толмудами истории Предков, пока я выматывал себя на симуляторах. И то и другое с трудом впихивалось в наши умы, но что поделать. Зато теперь ты готов занять своё место, а я своё.

Вчера мы хорошо посидели вместе, но меня не отпускало горькое чувство, что такой вечер очень похож на прощальный. Слишком тёплый, отчасти грустный и наполненный бесконечным "а помнишь…” Да, Эйни. Я помню все и даже больше.

Например, я помню как ты в одном из редких случаев впал в ярость. Я тогда возвращался от Калахэйна, утомлённый, мечтающий только положить голову на подушку и уснуть, не снимая формы. А ты не сдержал свой ментальный щит и выпустил в меня волну злобы. Помню, что я чудом сразу понял, где тебя искать, и через несколько минут примчался в Зал Славы. Я успел поймать тебя за мгновения до того, как ты разнёс постамент Асанлеяра с золотой перчаткой. Ну да, ты прочёл о кровавой тирании Короля, взбесился и хотел выпустить злость на атрибут Предка. Только у меня хватило сил удержать тебя и убедить, что дела Короля Асана хоть и были жестоки, но привели нас к единому государству. А сам он тебя не услышит, потому что Небесный Храм не дал ему прибежища. И откуда я тогда знал это - я до сих пор не понял.

А ещё я помню, как ты застал меня однажды в саду холла за решением задачи по навигации. Только я устал над ней думать и непроизвольно выводил чернилами в углу листа силуэты каких-то летающих дъерков. Ты долго нависал надо мной, пока я тебя случайно не заметил в отражении бокала. Признаюсь, испугался я тогда знатно! Но вместо извинений ты выхватил мой листок и сказал, что эти силуэты тебе знакомы. А нечто подобное ты видел в дворцовых архивах в одной папке относительно свежих картин. Помню, что в тот день я пренебрёг твоими словами, но знай, брат, я ходил потом в подвалы. И папки с картинами там больше не было.

Хорошо, что мы так тихо и душевно посидели вчера одни. Я очень надеюсь, что после сегодняшнего дня наш распорядок не сильно изменится, и мы продолжим сидеть вечерами рядом, пускай и уткнувшись в свои личные дела. Иногда. Несмотря на то, что последние несколько лет мы без того видимся все реже.

А сейчас я хотел просто любоваться тобой, ещё свободным от Долга и короны.

Все семейство собралось на первом этаже Дворца в главном холле с колоннадой, провожая Эйнаора, меня, отца и Учителя по дороге к Храму. Только нам с отцом, как самым ближайшим членам семьи можно было присутствовать на ритуале и засвидетельствовать коронацию. Остальные должны были оставаться под крышей Дворца и ждать. Тётушка Мэйалин, её дочери Литана и совсем молодая Мариэлла, двоюродные и троюродные родственники, главы близких кланов. Все стояли, вытянувшись в живой коридор и провожали Лоатт-Лэ Алльеяра, низкими поклонами. А мы в свою очередь шли молчаливой процессией. На голове отца сверкала высокая золотая корона, а по полу волочились длинные концы церемониального Лазурного одеяния. Забавно, но я впервые видел его таким величественным и красивым. Я даже с трудом мог поверить, что это у него в кабинете мне нравилось выполнять домашние задания и засыпать, пока он сам был с головой в работе. Жаль, что сегодня его последний день правления.

Учитель по случаю облачился в жреческий наряд. Скоро ему предстоит много работы, но, как всегда, его лицо оставалась непроницаемо спокойным.

А мы с братом по традиции шли позади, одетые в простые серые формы без знаков отличия. Ведь сегодня мы пока ещё никто, а моя церемония вообще состоится только через пару дней.

Наконец, мы вышли из Дворца на задний двор, где посреди круглого озера возвышался Храм Истока. И почему все ритуалы нашей семьи обязательно связаны с Ним? В последнее время мне все сложнее становилось находиться рядом со столбом света, и я старался как можно быстрее уйти подальше. Не знаю, что меня тяготило. Просто беспокойство.

Мы вчетвером прошли по узкому мосту до Храма. Внутри за стенами все было как прежде: деревья Тэн раскачивали розовыми кронами на ветру, в желобах по кругу журчали ручейки. А Исток… Сегодня он выжидающе гудел своей мощью.

-Эйнаор, пройдём за мной, - сказал Даэррек, протягивая руку брату.

Мы с отцом остались ждать внутри у порога. На этот раз нас немного ввели в суть ритуала, но без особых подробностей. Успокаивало, что для его прохождения не нужно было выдерживать особых испытаний. Даэррек всего-лишь прочтет молитву, закрепит слова водой из Истока, а душа и тело нового Короля очистятся для исполнения долга перед родиной и народом.  На словах все казалось очень просто. Но чем ближе становился этот момент, тем отчетливее терзала меня тревога. Исток никогда не являлся чудодейственной сказкой, а стены Храма на деле оберегали людей от потока энергии, а не наоборот.

Как назло, еще отец не хотел делиться подробностями ритуала. Неприятно оно что ли было? Или больно?

Словно поймав мои тревожные мысли, Эйни запнулся и остановился. Я не видел его лица, но догадался, что он уставился на Исток и с ужасом представил, что он может испытать.

Даэррек что-то зашептал ему успокаивающее. Я бросил взгляд на отца, чтобы спросить о своей догадке, но его лицо застыло от напряжения словно маска, а руки побелели. Он вспоминал себя на месте Эйнаора и ему было непосебе.

Мои переживания усилились. Плевать на панику перед Истоком. Я снова чувствовал, что мой брат в опасности. Инстинкт требовал броситься и защитить, а выучка и дисциплина заставляла покорно ждать.

Потом Даэррек сказал Эйнаору раздеться по пояс и усадил его на краю колодца перед Истоком. Слишком близко! Мы никогда не подходили к нему так близко, потому что это опасно! Ядовитая злость неконтролируемой змеёй начала пробуждаться у меня в груди, когда я представил Что может случиться. А все опять было под контролем только одного Учителя. Все эти ритуалы! Он не заставлял, но выбора иного не было!

Когда Даэррек протянул моему брату деревянную чашу с водой из Истока, кажется мы сорвались с мест одновременно. Только я успел сделать всего шаг, а Эйни вскочил на ноги и шарахнулся от Учителя.

- Эйнаор? - изумился Даэррек.

- Лаккомо! - рявкнул отец одновременно с ним.

- Вы чего творите?! - снова Учитель.

Я хотел сказать, чего они творят. Много хотел сказать! И плевать, что ругательно, зато честно.

Но брат меня опередил:

- Я не буду этого делать в одиночку! Лаки! Ты должен выпить воды вместе со мной!

Я даже бранью поперхнулся.

- Ты что, сдурел? - только и смог выдавить я.

- Эйнаор, как тебя понимать? - отец был неожиданно зол. Почему?

- Я хочу сказать, отец, что отказываюсь проходить посвящение без брата, - отчеканились с его уст слова. - Он - моя кровь и половина моей жизни. И я не позволю, чтобы у меня отрезали часть жизни и тем самым разлучили ещё больше.

И это ты, Эйни? Мой добрый тихий братец? Который посмел выставлять условия отцу, самому Лоатт-Лэ в такой момент, когда вся планета в прямом эфире ждёт нашего выхода.

- Твои требования незаконны. Мы давно все решили, ты не можешь менять планы прямо здесь в последнюю минуту!

Я внезапно почувствовал себя под перекрестным огнём их взглядов. Неприятное ощущение.

- Могу, - ответил Эйни, вытянувшись королевской осанкой. - И я прошу не так много, как ты мог подумать. Я приму твою корону, а Лаккомо станет моим Аллиет-Лэ. Только дай ему тоже пройти посвящение.

Меня в этой ситуации как-то пока даже не спрашивали. Хотя я понимал, что это бред. Брат Короля, Аллиет-Лэ, или как переводится с древнего наречия "солнце по другую сторону”, никогда не имеет отношение к Истоку и не проходит посвящение. В его задачи входит контролирование колоний. Очень редко, как в моем случае, доверяют космический флот. Аллиет-Лэ даже не правая рука Короля и не его тень. Скорее эхо, которое доносит волю Его Величества до дальних подданных.

Я со своей будущей ролью давно смирился и не имел ничего против. Признаюсь, когда-то считал, что все норовят отослать меня с Тории подальше, но брат успокоил, что все это неправда. А если и так, то он решит эту проблему, когда взойдёт на Престол.

Но какого дъерка он вздумал вытворять сейчас, я не понял!

- Зачем тебе это?- вмешался тихим голосом Даэррек, разряжая накалившуюся обстановку.

- Я думаю, так надо,- Эйни повернулся к нему за поддержкой.

- Думаешь?

- Знаю,- поправился брат.

- Лаккомо? - обратился Учитель. - Что ты скажешь?

Я успел только открыть рот для объяснений, как отец опередил меня.

- Даэррек! Но ты сам предостерегал меня!

А вот это мне уже совсем не нравится…

Невидимая лапа Тени успокаивающе легла мне на плечо.

Совсем не нравится…

Но сейчас не время разбираться. Миллиарды людей ждут у экранов визоров, а сотни тысяч собрались на дворцовой площади. Гордость подождёт, в отличие от граждан. С отцом и Учителем я всегда смогу поговорить потом.

- Даэррек, - не ожидал, что мой голос прозвучит так сухо и отрешенно. - Я сделаю так, как захочет мой брат. Я ему верю.

Учитель сделал останавливающий жест отцу, а после подозвал меня. Я действительно очень хотел верить Эйни, что он прав, и не хотел больше поднимать споров. Надо, значит надо. Все стерплю ради брата.

- Что ты чувствуешь? - спросил Даэррек, когда я подошёл к нему и остановился в паре метров от бьющего в небо Истока.

А я, внезапно, к своему изумлению, не чувствовал ничего. Ни давящей на голову боли от энергии, ни гула в ушах. Только наэлектризованный воздух, от которого волосы вставали дыбом. С какого-то шага Исток пропустил меня и его давление ослабло. Странно, а вот брату похоже тяжело стоять рядом.

- Ничего не чувствую. Все в порядке, - ответил я.

Учитель задумчиво прищурился, а потом лишь сказал: "раздевайся”.

И вот спустя полминуты мы с Эйни стояли на коленях рядом, одинаково склонённые над колодцем. Даэррек нараспев читал над нами молитвы Духам и Предкам, а мы незаметно взялись за руки, как в детстве. Вместе было не так страшно.

А потом нам дали испить воды из чаши, и она обожгла, словно кипяток. Но мир помутнел в глазах, когда этой же водой окатили наши спины. Словно пролили расплавленный металл, содрали кожу и оголили нервы. Исток очищает от лишнего. Обрывает с корнем все ненужные связи, заливает душевные раны и дыры, даёт ясность мыслям и насыщает силой.

Больно.

Это было неимоверно больно.

Но в какой то миг, сквозь выступившие на глазах слезы, мне привиделись за дымкой Истока разные силуэты. Высокие и не очень, в длинных королевских нарядах и одеяниях, которые я даже не встречал. А потом, словно женские руки коснулись наших с братом плеч, и я услышал слова: "Все правильно”.

Это наваждение ещё долго не отпускало меня. Я стоял и смотрел, как отец кладёт на плечи Эйнаору свою мантию и лично надевает корону ему на голову. Все правильно. Этот голос накрепко въелся в моё сознание, и я понял, что теперь узнаю его всегда.

Тогда я был ещё молод и наивен, и не знал, сколько пройдёт столетий, прежде чем я услышу её вновь.