— Ангелина Владиславовна Лисичкина. Психолог экипажа космического аппарата "Вулкан". Вторая запись.

Как же не хочется это делать. Тело еще не отошло от анабиоза, голова словно чугунная. Ладно, быстрее сделаю — быстрее пойду отдыхать.

— Два часа назад я проснулась, — начинаю диктовать в камеру. — Еще не знаю, где мы точно, но, кажется, где-то за орбитой Марса. "Юнону" уже можно разглядеть. Я, правда, не видела, Мишка сказал. Экипаж в норме, только Скарлетт, кажется, немного нервничает. Про опасность никто не говорит. Все знали, на что шли.

Перед анабиозом мы немного поболтали с Мишкой. Он даже шутил, что, если мы тут умрем, нам на Земле поставят памятник и внесут в школьные учебники. Сомневаюсь, конечно, миссия ведь секретная, паника на Земле не нужна, но чем черт не шутит — все тайное рано или поздно становится явным. Может, сейчас у вас готовят войска для войны с пришельцами.

Джо тоже шутит, что мы прямо как в старом фильме про чужих, и в шутку называет Скарлетт Рипли. Юмор как защитная реакция против страха. Если правильно настроиться — можно умереть с улыбкой на лице. Впрочем, надеюсь, до этого не дойдет.

— Как изменил? — слышится голос Джо из коридора.

Отправляю сообщение. Нужно идти. Что-то происходит. Неужели контакт налаживается?

Отсылаю данные на Землю, поднимаюсь, потягиваюсь, пытаясь растянуть мышцы после длительного бездействия. При пониженной гравитации "Вулкана" это ой как сложно. Кажется, что тело сжали. Почти что заново учась ходить, выползаю из каюты.

— Что происходит? — вхожу, нет, вплываю в рубку наблюдения.

Каютка совсем небольшая, заставленная горой аппаратуры, мы вчетвером еле помещаемся в ней. Большие отсеки здесь только снятся, зато за бортом — сплошная пустота.

Джо явно удивлен. Сидит за своим терминалом, бьет пальцами по клавишам. Рядом с ним и Скарлетт, и Мишка.

— Она развернулась, — говорит последний. Судя по выражению лица, ему это даже нравится.

— Кто? — недоумеваю я.

— "Юнона"!

— Гравитационный маневр? — спрашивает Скарлетт. Медик выглядит напряженной, надо бы побеседовать с ней наедине.

— Нет. Для гравитационного маневра нужно воздействие планеты. "Юнона" повернула сама по себе. С удовольствием сообщаю вам, что мы не одни во вселенной! — Джо это явно радует.

Таким же он выглядел, и когда нас впервые собрали.

До сих пор не забуду, как меня разбудили в шесть утра и сказали срочно лететь в Вашингтон. После подписания документа о неразглашении нас собрали в небольшой комнатке в штаб-квартире НАСА и объяснили, что делать. Четверо человек — физик Джо, который будто не мог усидеть на месте, врач Скарлетт, радовавшаяся, что именно её отобрали для этой миссии, биолог Мишка и я.

Какой-то толстяк с внешностью помешанного на Макдоналдсе стереотипного американца поведал нам, мол, аппарат "Юнона", посланный для исследования Юпитера, попал в какую-то аномалию, потерял контроль, развернулся и направился к Земле. Тогда и сказали, почему выбрали меня. У Роскосмоса технологий для подобного полета оказалось куда больше, чем у американских коллег, потому и корабль строили вместе, и экипаж взяли мультинациональный.

Им нужен был астронавт с дипломом психолога, хорошо знающий английский, без семьи и детей. Из немногих возможных кандидатов выбрали меня.

— Инопланетяне? — еще тогда радостно воскликнул физик Джо.

Про инопланетян тогда никто не говорил. Основной теорией были магнитные, гравитационные и прочие аномалии, но все понимали, что вероятность случайного выбора точного курса на Землю ничтожно мала.

А сейчас возможность случайности и вовсе улетучилась.

— Куда он направился? — спрашивает Мишка.

— Еще рассчитываю курс, но, похоже, прямиком к нам, — широко улыбается Джо.

— Он пытается нас протаранить?! — восклицает Скарлетт.

— Возможно. Но не думаю. Если не начнет снижать скорость — время увернуться от столкновения у нас есть, — констатирует физик. — На всякий приготовлю маневровые, но не думаю, что они понадобятся.

Слишком уж он самоуверен. Слишком уж верит в успешный контакт.

На земле нам предлагали десятки, если не сотни всевозможных сценариев. От обилия информации о белковых, небелковых, кремниевых, газовых и прочих возможных формах жизни вскипал мозг. Кто-то то ли из НАСА, то ли из Роскосмоса даже пожелал, чтобы мы ознакомились с основными художественными произведениями о межпланетном контакте.

Джо впитывал все это как губка с уверенностью, что мы сможем наладить контакт с внеземной цивилизацией.

— Как гипотетически они могли повернуть станцию? — спрашиваю я.

— Гравитация, — отвечает Джо. — Думаю, они мало того, что открыли гравитон, но и научились им управлять.

— Если они долго пробыли на Юпитере, то почему мы их не заметили? — говорит скорее сам с собой биолог Мишка и тут же щипает за бок Скарлетт, которая в ответ морщится. Как оказалось, наши, в отличие от американцев, почему-то не унывают даже в таких вот ситуациях. Продолжают шутить, заигрывать, ведут себя как обычно.

— Это не обязательно пришельцы, — пытаюсь предположить я. — Может, автомат, который долго пробыл в атмосфере Юпитера, а "Юнона" как-то смогла его активировать.

— Надеюсь на лучшее, — усмехается Джо и всматривается в свой монитор. — Вот, о чем я и говорил. Она тормозит!

— Без тормозных двигателей? — удивляюсь я.

— Сама посмотри, — физик указывает на монитор.

Всматриваюсь в показатели на экране — и действительно, "Юнона" замедляется.

— Аппаратура точно не глючит? — интересуется Мишка.

— С техникой все в порядке, — Джо, как всегда, уверен в себе.

Смотрю на показания, которые сообщают о нарушении "Юноной" известных законов физики, и мне становится не по себе. Мелькает мысль о плане "Омега". Отстыковать бы переднюю часть "Вулкана" с ядерным зарядом, направить бы на "Юнону"…

Но тут же успокаиваюсь. Если физик, биолог и врач могут позволить себе понервничать, то слетевший с катушек психолог выведет из равновесия всю команду.

Да и план "Омега" — крайний вариант. Если применить его без необходимости — спровоцируем первую и, возможно, последнюю в истории человечества межпланетную войну.

— Когда будем в зоне прямого исследования? — спрашивает биолог.

— Еще часов двенадцать, — отвечает Джо. — Я выпускаю зонд, он приблизится к "Юноне" через четыре часа, через пять мы получим с него первые результаты. А пока что всем рекомендую отдохнуть.

***

Спать не хочется. Двух лет в спячке с головой хватило, хотя после месяца тренировочного анабиоза на Земле мы отсыпались часов по двенадцать каждый. Может, дело в гравитации?

Не отдыхается и остальным — Мишка коротает время за игрой с компьютером в шахматы и периодически флиртует со Скарлетт, Джо проверяет скафандры и с необычной частотой мечется к монитору как маятник, словно забыл, сколько времени нужно для получения данных с зонда, Скарлетт мерит шагами кают-компанию.

— Нервничаешь? — спрашиваю я, достав из шкафчика питательный батончик.

— Есть немного, — отвечает врач.

— Боишься, что придется взорвать себя вместе с "Юноной"?

— Да нет. Просто страшно. Боюсь, что не справлюсь. Там же действительно есть что-то внеземное. Представь, если мы в процессе исследования чем-то заразимся. От Мишки и Джо никто не требует сверхточных и быстрых выводов. А вот от меня... Кто его знает, что там, на "Юноне", происходит и смогу ли я помочь, если кто-то заразится неизвестной на Земле болезнью.

— Ты же знаешь, что сделаешь все возможное...

— Сделаю, — перебивает она. — Но вот справлюсь ли с неизвестными мне бактериями?

— Справишься, — уверенно киваю я. — Может, ты и не знаешь, что находится там, на станции, но ты знаешь, как работает человеческий организм вплоть до малейшей клеточки.

— Тут какие-то изменения! — воскликнул Джо.

Скарлетт сразу же идет к нему. Хоть пол и металлический, но из-за пониженной гравитации звуки шагов не слышны.

— Что там? — я вхожу в рубку следом за врачом.

— Зонд засигналил.

— Он уже подошел к "Юноне"? — удивляется Скарлетт.

— Он ловит какую-то передачу оттуда и перенаправляет её нам. И я не имею представления о том, что это такое. Может, приветствие, а может, вирус, который накроет к чертям всю нашу электронику.

— Мы можем не принимать его? — спрашивает появившийся в проеме Мишка.

— Я блокирую прием. Но если это попытка установить контакт? Какие-то инструкции?

— Мы все равно их не поймем, — предполагаю я. — Вряд ли они говорят с нами на каком-то из земных языков.

— К тому же наши программы вряд ли смогут обработать их передачу, — добавляет Мишка.

— Если они разумны, а они разумны, они понимают, что мы не поймем их языка, а потому послание максимально универсально, — предполагает Джо. — К тому же на "Юноне" масса нашей аппаратуры. Они с ней знакомы.

— Даже если послание мирное, мы не можем быть уверены, что оно нам не навредит, — Скарлетт все еще нервничает. Да все нервничают, включая меня. Еще бы не нервничать. Только если у Джо все это выливается в активность, а у Мишки в задумчивость, то у Скарлетт в напряженность.

— Мы можем отключить один из компьютеров от общей сети и принять сигнал на него? — интересуется биолог.

— Думаю, сможем, но на это понадобится время. Нужно настроить компьютер под антенну.

— А если информация с "Юноны" навредит не нашей технике, а непосредственно нам? — предполагаю я.

Все оборачиваются и смотрят на меня с жаждой объяснений. Пытаюсь их дать:

— Если там содержится что-то, что сможет повлиять на наш разум?

— Вариантов множество. У всех есть свои недостатки. Мы не знаем, с чем имеем дело. Но нам нужно принять решение. Рекомендую сделать это по старинке — голосованием, — Мишка пытается выглядеть серьезно, но теребящие застежку комбинезона пальцы выдают его неуверенность. — Кто за то, чтобы принять сигнал?

Джо сразу же тянет руку вверх. Мишка мгновение раздумывает, но присоединяется к физику.

— Кто против?

Мы с Скарлетт воздерживаемся. Мужчины всегда обладали способностью быстро и без лишних раздумий принимать решения.

— Значит, начинаю настройку, — облегченно вздыхает Джо. — Спать хочется, — широко зевает он. — Сейчас бы в мягкую кровать да отключиться.

— Не выглядишь ты сонным, — усмехается Мишка.

— Чем активнее себя ведешь, тем быстрее проходит сонливость. Это мне еще дед рассказывал.

— Пройдет, — отвечает ему Скарлетт. — Побочка после анабиоза. Можешь принять стимулятор, но лучше просто подождать. Пара часов — и пройдет.

Мне снова становится не по себе. «Юнона» смогла заглянуть за завесу Юпитера. Но понравится ли нам то, что она нашла? Человек зачастую представлял пришельцев двух видов — максимально похожих на нас добряков и зло, которое пойдет на все ради нашей погибели. Что будет, если чужие окажутся не добрыми и не злыми? Если у них вообще отсутствуют понятия добра и зла? Как минимум, если они смогли эволюционировать на газовом гиганте, то они точно не похожи на нас, а если они прилетели откуда-то и долгое время просуществовали на Юпитере — то их технологии опережают наши на несколько сотен, если не тысяч лет.

Я возвращаюсь в свою каюту. Из-за экономии места она совсем маленькая — между узкой койкой и небольшим металлическим столиком едва удается протолкнуться.  Делаю еще одну запись для Земли. В подробностях описываю все, что произошло за несколько часов. Сухим, официальным тоном, без каких-либо эмоций, как и должно быть в отчете. Отправляю.

На Земле её не скоро увидят, но отчет успокаивает, вселяет ложное чувство, что тут не только мы четверо посреди космической бездны, готовые вступить в контакт с тем, о чем не имеем ни малейшего представления.

Выхожу из каюты в поисках Скарлетт. Не мешало бы с ней еще раз побеседовать. Обнаруживаю её в рубке, рядом с Джо. Похоже, она тоже только вошла.

— Джо, что там? — спрашивает она. — Джо? — голос Скарлетт становится испуганным.

На полу рядом с физиком валяется шприц.

— Он что-то себе вколол!

Скарлетт не слышит. Она пытается разбудить физика. Приходит в себя, лишь когда я встряхиваю её за плечи.

— Что он себе уколол?

Ответ я вижу. На мониторе Джо поток двоичного кода, а снизу перевод. Названия каких-то препаратов.

— Что это? — спрашиваю врача.

Она испуганно смотрит на монитор и тихо вскрикивает.

— Эти препараты в таких пропорциях вызывают паралич. Полную нечувствительность. Сенсорную депривацию. Ни звуков, ни запахов, ни обоняния, — бормочет Скарлетт. — На Земле не получилось бы, а тут, при пониженной гравитации...

— Зачем? — в рубку протискивается Мишка. Он явно взволнован, но пытается этого не показывать. — Они заставили его ввести себя в состояние сенсорной депривации? И он нам не сказал?

Только сейчас замечаю небольшую бумажку, которую физик держит двумя обездвиженными пальцами. Беру её, разворачиваю.

— Вы бы не согласились, но я уверен, что это способ контакта, — читаю вслух.

Вот же олух! Как вообще его можно было пускать на эту миссию?

— Его можно вывести из этого состояния? — спрашиваю у Скарлетт.

— Нужен сильный стимулятор. Но есть побочный эффект — сердце. Есть шанс, что оно не выдержит.

— Не можем же мы его так оставить...

— А если он действительно сейчас контактирует с ними, — предполагает Мишка. — Они послали нам сигнал в двоичном коде, исследовав аппаратуру Юноны. Самое простое и универсальное средство компьютерной передачи. Они дали нам инструкцию для вхождения в контакт.

— Нужно перетащить его в медотсек, — настаивает Скарлетт. — Сделать энцефалограмму, измерить давление, температуру...

— Согласен, — кивает Мишка. — Принесу носилки.

— А если мы прервем контакт?

— Не думаю, — отвечает Мишка. — При депривации он не ощутит переноса.

У Джо, к счастью, нет ни лишнего жира, ни мышц. Мы легко перекладываем его на носилки, доставляем в медотсек, кладем на длинный операционный стол. Скарлетт подключает к его телу медицинскую аппаратуру, берет кровь на анализ. Стараюсь ей не мешать — отхожу в сторону и осматриваюсь вокруг.

Медотсек стерильно чист, каким и должен быть. Аккуратные блестящие шкафчики с закрепленными в них медикаментами, хирургические инструменты за прозрачной перегородкой, пара компьютеров.

На корабле вообще чисто. Здесь с этим строго. Наверняка, вернувшись на Землю, в первое время мы будем чувствовать себя так, будто оказались в свинарнике.

— Анализы в норме, тело функционирует. Сердцебиение учащенное, но в рамках нормы. Правда, стимулятор колоть опасно. Но показания энцефалограммы странные, — Скарлетт пытается изображать механический, официальный тон, явно надеясь, что он поможет ей не нервничать.

— Что не так? — спрашивает опершийся о стену Мишка.

— Не знаю, — отвечает врач. — Такого я никогда в жизни не видела. Будто… — она на секунду призадумывается, теребит волосы. — Необычно высокая активность мозга.

— Это может чем-то угрожать ему? — продолжает расспрашивать биолог.

— Не думаю, но точно сказать не могу.

— Может, попытаться как-то вывести его из этого состояния? — предлагаю я.

— Наша задача — установить контакт. Выяснить, кто захватил "Юнону" и опасны ли они. Он как раз этим занимается, — Мишка старается выглядеть невозмутимым. — Мы не знаем, можно ли провести контакт иначе. Не знаем, как отреагируют они, если мы прервем контакт.

Биолог предельно опирается на логику, и с её точки зрения он прав. Тем более, Джо сам сделал свой выбор. Можем ли мы прекратить это, руководствуясь страхом? Ничего хорошего из этого точно не выйдет.

От резкого стука я подпрыгиваю, а когда оглядываюсь, вижу причину. Джо поднялся, умудрившись зацепить шприц, который упал на пол и разбился. Он сидит ровно, как кукла, буравит взглядом стенку корабля.

— Джо, слышишь меня? — Скарлетт окликает его первой, но физик её явно не замечает. С грацией железного дровосека он срывает со лба датчики, ставит на пол одну ногу, затем вторую и, слегка пошатываясь, направляется к выходу.

Мишка пытается его остановить, но Джо отталкивает биолога, выходит из медотсека. Его взгляд мне не нравится. Пустой, как у манекена.

Мы идем следом, а физик будто не замечает нас. Он планомерно обходит корабль, каюту за каютой. Сперва рубку, потом по очереди заходит в каждую из наших кают, идет на кухню, достает из шкафчика питательный батончик, откусывает его вместе с оберткой, выбрасывает...

— Что с ним? — спрашиваю я скорее саму себя, понимая, что вряд ли Мишка или Скарлетт предполагают ответ.

— Он может двигаться, все еще пребывая в состоянии сенсорной депривации? — Мишка явно о чем-то догадывается.

Все молчат. Все понимают, что, не ощущая внешний мир, невозможно с ним взаимодействовать. Джо как-то ощущает его. Но как мы или иначе? Он ходит от каюты к каюте, как только прибывший в новый дом котенок. Будто исследует его заново. Но выглядит он так, будто его эго не работает, а тело действует скорее рефлекторно, чем осознанно.

Физик, медленно передвигая ноги, словно зомби из "Ходячих мертвецов", заходит в свою каюту, а Мишка сразу же закрывает её на наружный замок.

— Что ты делаешь? — восклицает Скарлетт.

— Нам работать надо, — отвечает биолог, — а не следить за ним. Пусть посидит тут. Если что —  из каюты есть связь.

— Ему нужен медицинский уход! — возражает врач.

— Ты знаешь, с чем мы имеем дело? Или ты? — Мишка переводит взгляд на меня. — Вы обе можете гарантировать, что он не заразен? Или что не выведет что-то на корабле из строя?

Мы со Скарлетт почти синхронно качаем головами. С точки зрения формальной логики Мишка опять прав, да и официально считается руководителем экспедиции.

— Эффект Ганцфельда, — предполагаю я, направляясь в рубку.

— Это что-то из области...

— Сенсорная депривация, однородный шум систем корабля в ушах, — пытаюсь объяснить я врачу. — Мы привыкли, не замечаем, но если закрыть глаза, расслабиться — мы его услышим. Это все формирует образы в потоке сознания. Если находящийся в соседней комнате человек возьмет изображение и будет мысленно направлять его подопытному — тот с высокой долей вероятности опишет, что изображено.

— Телепатия, — усмехнулся Мишка. — Никогда не верил в этот бред.

— Почему так происходит, я не знаю. Но это экспериментально доказанный факт. А для них, — жестом указываю туда, где должна находиться "Юнона", — возможно, способ общения.

— Может быть такое, что Джо — уже не Джо? Кто-то другой, завладевший его разумом? — спрашивает Скарлетт. — С точки зрения психологии?

— Есть разные методики внушения. Но об одержимости говорить не стоит, — отвечаю я. — Его сознание может быть повреждено, но это все еще Джо.

Вернувшись в рубку, Мишка включает один из мониторов, настраивает камеру на комнату физика. Тот лежит на своей кровати без малейшего движения и смотрит в потолок. Руки по швам, ноги вместе. Только дыхание говорит о том, что он жив.

— Отсюда будем следить за ним. Займи его место, — биолог обращается ко мне.

Я, конечно, не знакома с системами корабля, как Джо, но общий курс мы все прошли еще на Земле. Всматриваюсь в монитор то в ультрафиолетовом, то в инфракрасном спектре. Ничего необычного. Наш зонд все еще подбирается к "Юноне".

Показатели в норме, станция снижает скорость. Скарлетт поглядывает через монитор на каюту Джо. Тот лежит неподвижно, но она не отводит глаз.

— Странно, — говорит она.

— Еще бы не странно, — отвечает Мишка, уместившись в небольшом кресле рядом с ней.

— Нет, не в том дело. Джо единственный из нас испытывал сонливость после выхода из анабиоза. У вас была сонливость?

— Нет, только тело как затекшее, — отвечаю я.

— То же самое, — громко вздыхает биолог. – Может, потому, что криокамера Джо располагалась в другом месте? Он все-таки лучше нас знаком с системами корабля. Случись что, система разбудила бы его первым.

— Но на Земле при испытаниях криокапсул мы все чувствовали одно и то же. Несколько часов ходили как сонные мухи, — врач явно встревожена. Поговорить бы с ней, но я нервничаю не меньше её, да и глупо пытаться успокоить человека, когда такое творится.

— Я о другом думаю, — говорит Мишка. — Что могло выжить на Юпитере и при этом научиться управлять гравитацией? Это не микроорганизмы, которые гипотетически могли бы жить в атмосфере. Что-то другое. И вряд ли оно имеет биологическую природу. Сложный биоорганизм там не выживет. Вирус тоже — без хозяина он не жилец. Это должна быть принципиально отличная от нас форма жизни и разума. Она эволюционировала в совершенно других условиях, чем мы. Если она мыслит, то её мышление кардинально отличается от нашего. А это сводит вероятность успешного контакта к минимуму. Вопрос в другом — может ли это быть агрессивным? — биолог смотрит на меня так, будто я уже проникла в суть психологии инопланетян.

— Ты лучше меня знаешь, что это зависит от среды эволюции, — отвечаю ему.

— Знать-то я знаю. Но мне трудно представить естественный отбор на Юпитере. Для эволюции нужно видовое разнообразие. На газовом гиганте оно в принципе невозможно.

— Не факт, что оно эволюционировало на Юпитере, — вмешивается Скарлетт. — Могло прилететь откуда-то и впасть в спячку.

— И если оно управляет гравитацией, способно жить на газовом гиганте, зачем ему вообще нужна "Юнона"?  Это если бы мы могли телепортироваться куда угодно, но ездили на гужевом транспорте.

— Может, это акт добрых намерений? — предполагаю я. — Если бы мы жили в обществе, где нет традиции рукопожатия, но тут к нам явился некто и протянул руку — мы бы интуитивно догадались о том, что её нужно пожать.

— Это если он человек, — Мишка поднимает палец вверх, как родитель, пытающийся что-то втолковать своему чаду. — А будь он гигантским спрутом — мы бы в штаны наделали от его попытки рукопожатия.

— Может, в этом весь смысл? — предполагаю я. — Они взяли нашу станцию, желая уподобиться нам для контакта.

Символы снова ползут по монитору.

— Идет передача!

— С "Юноны"?

Киваю, а полотно монитора покрывается единицами и нулями. Они используют наш двоичный код. Одно это говорит о том, что им нужен контакт.

Код мгновенно обрабатывается компьютером. В нижней части экрана бегут буквы.

— Используйте план "Омега", — читаю вслух и пугаюсь.

Кто это? Откуда он знает о плане? Зачем это ему?

"Это Джо. Используйте план Омега", — высвечивается на мониторе.

Кошусь на монитор, куда идет изображение с каюты физика. Он все так же лежит без движения и широко открытыми глазами смотрит в потолок. Гляжу на источник сигнала — наш зонд. Но ведь этого не может быть! Не может, черт его дери. Как он способен находиться в двух местах одновременно?

— Нужно уничтожить "Юнону". Нельзя подпустить её к Земле, — теперь уже вслух читает Скарлетт.

— Это не он, — заключает Мишка.

— Если это пришельцы, зачем им уничтожать самих себя? — удивляюсь я. — Откуда им вообще известно о плане "Омега"?

— От Джо. Он контактировал с ними. Может, и сейчас контактирует.

"Используйте "Омегу" через пять часов, двадцать семь минут. Верьте мне".

— Что случится через пять часов и двадцать семь минут? — испуганно спрашивает Скарлетт.

Смотрю на показания и не верю глазам. Спустя указанное Джо время мы будем в максимальной близости от "Юноны". Взрыв уничтожит и нас...

Это видят остальные, и на их лицах вспыхивает недоумение. Если это пришельцы, зачем им уничтожать себя вместе с нами? А если Джо — зачем он говорит нам взорвать самих себя?

— Только если понимает, что на "Вулкан" уже что-то проникло, — будто прочитав мои мысли, предполагает Скарлетт.

— Как?

— В разум Джо. Это может быть какой-то вирус, передающийся через эффект Ганцфельда.

— Но ведь Джо здесь, он лежит в каюте, он не присылает нам сообщений!

— Квантовая запутанность, — вздыхает Мишка. — Все, конечно, чистая теория, но если предположить квантовое сознание? Если оно работает по законам квантовой механики?

— Что это значит? — спрашиваю я.

— Квантовые частицы — бозоны, барионы, гравитоны, кварки. Гипотетически каждая частица может иметь двойника, который связан с ней независимо от положения в пространстве и времени. Даже если один из них на Земле, а второй в созвездии Андромеды.

— Какое это имеет отношение к Джо? — я все еще не понимаю.

— То, что они могли искусственно создать квантовую запутанность, используя частицы его сознания. Он и здесь и где-то еще одновременно. И те, кто находятся там, могут изменять квантовую модель его сознания, влияя на него здесь.

— Он исчез! — Скарлетт переходит на крик. Смотрю на монитор — каюта физика пуста, а дверь открыта. Как он мог? Впрочем, не важно.

Мишка вылетает из рубки первый. За ним я, следом Скарлетт. По извилистому коридору мчимся к жилому отсеку. Мне до конца не верится, что Джо умудрился выйти. Замок на двери, конечно, можно взломать, но не за пару-тройку секунд!

Но дверь действительно открыта. Вхожу в комнату вслед за биологом, оглядываюсь, а Скарлетт за спиной громко вскрикивает.

Разворачиваюсь и вижу, что Джо держит её за шею, приставив к горлу небольшой нож. Почти рядом с артерией. Одно его движение — и мы не сможем её спасти.

Сердце в груди громко стучит, кажется, что его эхо отбивается от металлических стен каюты. Мишка просит успокоиться, отпустить Скарлетт, хотя это должна делать я. Но рот не желает открываться, а безумный взгляд физика говорит, что успокаивать его бесполезно.

— Мы должны все взорвать. Должны! — шепчет он, отступая в коридор, придерживая Скарлетт. Та боится двинуться. Понимает, чем это грозит.

— Перестань. Мы можем просто...

— Вы не понимаете, — бормочет Джо и рыщет вокруг взглядом. — Нам нельзя возвращаться на Землю. Иначе...

Физик вскрикивает, жмурится, а биолог не боится этим воспользоваться. Он каким-то звериным прыжком вмиг оказывается передо мной, перехватывает руку Джо, не давая ему полоснуть лезвием, но тот бьет Мишку по лицу, заставляя его упасть. Скарлетт вырывается, кричит, а Джо убегает.

— Его надо задержать! — вскакивает мой земляк и бросается в погоню. Бегу за ним, но догнать Джо мы не успеваем. Он уже в шлюзовом отсеке, закрылся изнутри. Туда не пробраться.

Через круглое окошко вижу, как он нажимает кнопки на панели. Что он задумал? Вылететь в открытый космос без скафандра?

Если Мишка прав насчет квантового сознания...

Может, что-то лишь частично захватило Джо, а другая часть его сопротивляется изо всех сил? Пытается нам помочь?

— Убейте их, убейте себя, уничтожьте все, — читаю по губам Джо. Он старается широко открывать рот, чтобы мы все поняли.

— Открой, мы решим что делать! — орет Мишка, позабыв, что через эту переборку физик его не слышит.

А потом шлюз открывается. Я даже не замечаю, как физик вылетает из корабля. Он словно исчез на глазах. Стою и слушаю гробовую тишину, нарушаемую лишь шипением систем. Самый позитивный из нас. Он больше всех верил в лучшее...

Молча, опустив головы, как похоронная процессия, мы возвращаемся в рубку. Пол под ногами вздрагивает, и я еле удерживаюсь, в последний момент успев ухватиться за Мишку.

— Что это? — голос Скарлетт все больше становится испуганным.

— «Омега»! — отвечает биолог и срывается с места.

Добравшись до компьютера, все стоим ошарашенные. Мы выпустили боеголовку по "Юноне"! Передняя часть корабля отстыковалась и летит на сближение со станцией.

Только как? Как Джо мог это сделать, если его здесь не было? Почему тогда он говорил о времени?

— В нашей системе вирус, — спокойно, почти без эмоций, констатирует Мишка, поглаживая свой покрытый еле заметной щетиной подбородок.

— Вирус?

— Инопланетный вирус. Джо не мог запустить боеголовку оттуда.

— Зачем им уничтожать "Юнону"? — удивляется Скарлет.

— Чтобы мы решили, что это Джо, посчитали миссию оконченной, вернулись на Землю и привезли вирус с собой.

В его словах есть логика. Биолог подходит к компьютеру, принимается отключать системы.

— Что ты задумал? — спрашиваю я.

— Взорвем "Вулкан". Топлива хватит, чтобы уничтожить его. Взрывчатка у нас есть. Сами воспользуемся спасательными капсулами для анабиоза. Ты, — он поворачивается к Скарлетт, — проверь капсулы. А ты, — Мишка смотрит на меня, — отправь на землю сигнал SOS. На всех частотах. В капсулах мы сможем проболтаться в космосе два-три года. За это время Земля организует спасательную миссию.

***

Быстро и четко надиктовываю послания и отправляю их на Землю. Одно может не дойти, затеряться, надо еще и еще...

Чувствую, что схожу с ума и беру себя в руки. Все будет хорошо. А если не будет — что же, не зря нас выбрали на эту миссию. Каждый готов умереть. Главное — не дать тому, что захватило "Юнону", попасть домой. Если оно способно контролировать сознания, кто знает, каких разрушений наделает и во что нас превратит.

Все системы корабля отключены, кроме самых необходимых. Мишка возится со взрывчаткой, Скарлетт — с капсулами. Нужно подгадать момент и синхронизировать взрыв "Вулкана" с взрывом на "Юноне". Иначе неведомый враг там может все понять.

Стук в дверь заставляет подняться. Открываю — вижу Скарлетт. Она уставшая как морально, так и физически. Выглядит так, будто её высушили.

— Идем, — зовет она. — Кое-что покажу.

— Что?

— Не здесь.

Я следую за ней, даже немного опасаясь, что Джо был не единственным. Может, пришельцы нашли возможность создавать квантовую запутанность без эффекта Ганцфельда? Если наш физик был лишь тестом? На всякий случай ищу взглядом что-либо, что можно использовать как оружие, но где там! Это же космолет, а не старый склад. Здесь все на своих местах.

Мы спускаемся на нижний ярус, где находятся капсулы. Те стоят в стене, готовые в любой миг отстыковаться. Похожи на ячейки в морге — видно лишь квадратные контуры. Спасибо тому, кто додумался поставить эту систему. Какой-то придурок из НАСА вовсю доказывал, что они не нужны.

— Смотри, — говорит Скарлетт и открывает одну из капсул. Вижу торчащие наружу серебристые провода. — Она испорчена.

— То есть?

— Кто-то испортил капсулы. Кроме одной. Моей.

Я ужасаюсь.

— Но если бы это была ты...

— Тогда зачем мне тебе об этом говорить? — дополняет Скарлетт шепотом. — Это Мишка. Он хотел, чтобы ты подумала на меня. Все они подстроены по размеру, а он не очень-то превосходит меня по габаритам. Поместиться сможет.

— Что ты предлагаешь?

— Капсулу можно запустить отсюда. Уходи. А я его задержу. Мишка, — она постоянно называла его имя как Миска, из-за чего мы посмеивались, сейчас же говорит правильно, — точно попытается помешать.

— А ты?

— Кому-то нужно остаться и задержать его. Я смогу.

— А если это я испортила капсулы и рассчитываю именно на это? — сама не зная зачем, спрашиваю я.

— Он изменился. Ты, может, этого не замечаешь, а я вижу. Он перестал со мной заигрывать...

— И все же почему ты мне веришь и готова ради этого пожертвовать собой? Почему не улетишь сама? Мы даже из разных стран.

— Думаю, стоит позабыть о странах, когда на кону люди.

— Не нужно пафосных фраз! Почему?

— Я люблю его! Так понятно? — кричит она. — А сейчас готовь капсулу.

Она резко развернулась и вышла. Любит его, значит. Они постоянно заигрывали друг с другом, но чтоб... Правда, Скарлетт врач, профессия обязывает ценить чужие жизни. Да и кем-то в любом случае надо жертвовать. Но если Мишка взломан, то как и когда? Я не заметила ничего странного в его поведении. И знаю я его лучше, чем она. На Земле мы постоянно общались, а вот с американцами общий язык искали долго.

Принимаюсь готовить капсулу. Она должна отстыковаться немного раньше взрыва, чтобы отойти на приличное расстояние. Никаких двигателей на ней, конечно же, нет, зато есть катапульта, способная отбросить эту штуку.

Начинаю подозревать, что все не так, как кажется. Инопланетяне могли взломать и Скарлетт, а она играет комедию. Проломит череп Мишке, меня отправит в открытый космос, а сама на "Вулкане" спокойно отправится на Землю.

Но все же продолжаю готовить капсулу. Может, стоило бы испортить и её и проследить за тем, чтоб корабль был взорван?

Инстинкт самосохранения где-то в голове говорит, что нужно улетать. Сигнал на Землю попадет раньше, чем корабль. Там будут готовы...

Что вообще пришельцы, черт подери, хотят? Зачем им мы?

Почти срываюсь, но вовремя успокаиваю себя, влезаю в капсулу. Стоит или нет? Сомнения терзают с новой силой.

— Не нужно, — поднимаю голову и вижу Мишку.

— Ты...

Сама не знаю, что ему сказать. Понимаю, что он сильнее, а бежать некуда.

— Я вот тут думал, — говорит биолог, будто ничего не случилось, — что за форма жизни могла жить на Юпитере? После того, что случилось с Джо, ответ очевиден — квантовая. Модель разума, полностью состоящая из квантовых частиц. Способная мыслить.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю его, делая вид, что ничего не случилось и я лишь проверяю капсулу.

— Как могла выжить такая форма жизни в среде, где нет других существ и межвидовая конкуренция невозможна? — спрашивает он.

— Не знаю. Это ты у нас биолог, — чувствую, как дрожит мой голос.

— Только разделившись на две части и постоянно конфликтуя между собой. Одна часть считает вторую вирусом и пытается ей противостоять. Две иммунные системы, постоянно борющиеся друг с другом. А тут прилетает наша "Юнона". Это новая информация. И они обе, привыкшие к вражде, автоматически считают её враждебной. А дальше дело за малым — отследить, откуда она прилетела, и уничтожить того, кто её послал.

— Мы этого не допустим...

— Не допустим. Но для этого нам придется умереть. Мы — уже её часть. Наши разумы были взломаны еще до того, как мы вышли из анабиоза.

—  Что ты несешь? — смотрю в глаза Мишки. Взгляд у него вполне обычный, не такой, каким был у Джо.

— Разве анабиозная камера — не та же сенсорная депривация? Разве в ней невозможен эффект Ганцфельда? Они сделали это с нами до того, как мы проснулись. Или в тот момент, когда мы приходили в себя, учитывая, что в какой-то момент разум уже работал, а тело еще нет. Джо был отдельно от нас. Может, они его не заметили, решили инфицировать позже. И попались. Недооценили нас, людей, — он усмехнулся. — Думали, мы организованы по аналогичной им структуре. Я всегда считал, что антропоцентризм погубит нас. А его аналог погубил нашего врага.

— Но я — это я!

— Они позволяют тебе быть тобой. И мне мной тоже. А где сейчас квантовые копии наших сознаний? Может, на Юпитере, на Альфе Центавра или в другой галактике. Квантовая механика не знает расстояний. И когда они захотят — активируют нас.

— Где Скарлетт? Что ты с ней сделал? – я поднимаюсь, вылезаю из капсулы, не сводя взгляда с Мишки.

— Запер. Я не убийца, если ты про это подумала. Но нам всем придется умереть. "Юнона" только что столкнулась с боеголовкой. Пора и нам.

— Ты хоть себя слушаешь? — спрашиваю я. — Если мы все инфицированы, зачем тогда весь этот цирк? Не проще ли взять нас под контроль прямо сейчас и лететь на Землю?

— Эта штука, чем бы она ни была, тысячелетиями воевала сама с собой! Думаешь, так легко от этого отказаться? От рефлексов, от действий на подсознательном уровне? Она и здесь продолжает это делать! Но не важно, какая часть победит — мы проиграем, — он поднимает руку и показывает маленький черный детонатор.

— Постой...

— Невозможно совершить запуск боеголовки без человека! И это сделал кто-то из нас троих. Прощай, — говорит он, и детонатор выпадает из его пальцев. Лицо Мишки искажается в гримасе, а жуткий крик разносится по кораблю.

Я вскакиваю, тянусь к черной коробочке. Не знаю, что мной движет. Это не инстинкт самосохранения, не ненависть, скорее желание победить давнего врага. Того, кто постоянно мешал мне. Я понимаю, что вражда вынуждена, иначе меня бы не было, но понимаю, что должна оказать противодействие. Поскальзываюсь, падаю, чувствую удар в живот. Тело ломит от боли, но детонатор в моей руке.

Хочется его выбросить. Уничтожить. Но на какой-то миг будто просыпаюсь, понимая, что у меня может быть лишь доля секунды, чтобы сделать выбор.

— Прощай, — шепчу я и жму на кнопку.