Глаза совы

Глаза совы. Подрагивающие зрачки хищной ночной птицы. Опять я вижу перед своими опущенными ресницами эти маленькие желтые круги.

Мама мне рассказывала: когда человек получает сильный удар по голове, у него сыпятся искры из глаз. Но я не верил взрослым! Какие же это искры, если перед лицом постоянно мелькают желтые обручи с черными сердцевинками? Это глаза совы.

Такое случается и в тот неосознаваемый момент времени, когда переходишь тонкую грань между явью и сном.

Я вижу в каждом своем глазу по два совиных безжалостных зрачка.

Я просыпаюсь.

Ну, конечно! Я снова упал с кровати во сне, и приложился головой об пол. Это хорошо, что полы у нас из мягкого пластика.

- Иди кушать, Джордж! - зовет меня мама. - Завтрак на столе.

Я медленно встаю, прогоняя последние отблески совиных зрачков, открываю заспанные "шторки" и лениво щурюсь. Солнышко уже заливает всю комнату ласковыми лучами, показывая танец мельчайших пылинок. Эти микроскопические танцоры кружатся, вьются, опадают на пол и снова взлетают…

Мама выглядит замечательно. Восьмая беременность ей к лицу, и скоро у меня будет очередной братик. Или сестричка. Это прекрасно! А моя мама красива и очень молода, эта добрая женщина может подарить нашему городу еще не одну новую жизнь.

На завтрак у нас абрикосы со взбитыми сливками. Вкусно и полезно. У нас всегда самая лучшая еда. Мы ни в чем не нуждаемся. Каждый день на нашем столе свежие овощи и фрукты, выращенные в оранжереях. Мясо - от фермеров, дары моря - от лучших рыбозаводчиков. Мы живем в раю, в Парадизе. Да, именно так, и называется наш город. Парадиз.

После завтрака я отправляюсь на любимую работу. Я могу работать по любому, как мне заблагорассудится, графику. Тружусь бета-вьювером в стереотеатре. Работа несложная, надо просто ежедневно просматривать стереофильмы и комментировать их на специальном сетевом ресурсе. Оставлять заметки, что понравилось, а что, - нет. В день нужно посмотреть как минимум два фильма, и это занимает всего четыре часа моего времени. В плохую погоду остаюсь на "сверхсрочную", смотрю еще одну или две картины. Но проливной дождь или сильный ветер, - большая редкость. Ведь мы живем в раю, в Парадизе.

Синоптики очень внимательно следят за погодой в нашем замечательном городе. Дождю они разрешают идти только по ночам, а днем у нас тепло и солнечно. Круглый год поддерживаются идеальные условия: стандартное атмосферное давление, небольшая приятная влажность и температура 20-25 градусов. Тепло и комфортно. Смены времен года нет, наводнения и ураганы давно стали древней историей. Об этих страшных природных явлениях я читал в старой научной книжке, но у нас всегда тепло и солнечно. Ведь мы живем в Парадизе.

Моя работа закончена, и я выхожу на оживленную многолюдную улицу. Дома выкрашены в самые разнообразные цвета. Они выглядят великолепно. Многочисленные летающие аппараты планируют над мостовой, но они не снижаются ниже пятого этажа, оставляя наземное пространство для пешеходов. Хотя теперь это слово звучит архаично.

Встаю на самодвижущийся тротуар, и резиновая лента несет меня вдаль по яркому, светящемуся в лучах солнца, проспекту. Ехать недалеко. Мимо проплывают величественные здания из пластика и цветного стекла, широкие площади и фосфоресцирующие фонарики, рассеивающие темноту тенистых дворов.

Вскоре городской пейзаж сменяется огромными зелеными деревьями. Это парк отдыха. Кустарники живых алых роз и ароматной сирени окружают меня со всех сторон, жемчужными струями бьют фонтаны. Вдоль тихих аллей стоят аккуратные лавочки, рядом торгуют мороженым и сладкой ватой. Отовсюду слышен веселый задорный смех, резвятся дети, целуются влюбленные. Здесь и меня ждет моя девушка, Моника.

- Привет, Джордж! - машет издали рукой светловолосая подружка.

- Привет, милая!

- Пойдем на пруд?

- Да, конечно.

У нас есть в этом парке свое потайное место. Нам там никто не мешает.

Мы медленно идем по аллее, ведь в парке нет самодвижущихся дорожек и запрещена любая техника. Только редкие велосипедисты обгоняют нас, овевая кожу свежими воздушными потоками. Парк становится темнее, и зелень сгущается. Вот уже деревья нависают совсем низко, закрывая солнечные лучи, и нас настигает удивительно освежающая прохлада.

Вот и покатая гора, лежащая, словно огромный ленивый медведь. У самого косогора притулились две низко наклоненные березки, нависающие над темным зеркалом маленького пруда. На поверхности воды чуть подрагивают кувшинки, привлекая желтыми бутончиками. И, мне кажется, что на этих цветках живут эльфы, настолько крохотные, что мы их никогда не заметим.

Моника улыбается мне, и мы садимся на небольшое бревно у самой воды. Смотрим на незыблемую гладь пруда и молчим. Просто слушаем тишину. Нам хорошо вдвоем. Ведь мы живем в самом замечательном городе!

Парадиз - и, вправду, самый лучший город на Земле. У нас нет ни старости, ни болезни. Нет никаких мук и страданий. Насморк излечивают за пару минут, потерянный зуб выращивается заново, а старая кожа сменяется молодой после одной стимулирующей инъекции.

Нет преступлений, потому что нет недовольных. Все люди занимаются тем, что они любят делать больше всего. Можно, конечно, вообще не работать, но это скучно, поэтому каждый гражданин занимается хоть чем-то, полезным для общества. Есть и очень оригинальные профессии. Я видел людей, которые просто рисуют мелками на асфальте, и это здорово. Это - живопись, она нравится и помогает избавиться от депрессии. Впрочем, психические отклонения, - большая редкость. Ведь мы все бесконечно счастливы!

В нашем гуманистическом обществе абсолютная половая свобода. Традиционные семьи потихоньку отмирают, ибо человеку свойственно познавать и любить новое. Дети обычно воспитываются в Интернате, отдельно от их родителей. Ибо ничто не должно омрачать счастье людей, а дети порою являются обузой.

Мы все довольны, успешны и счастливы! Ведь мы родились в самом лучшем городе на Земле. Мы живем в Парадизе.

Лицо подруги светится неподдельной радостью, я держу ее за руку, нам очень хорошо вдвоем. Мы любим друг друга.

Но, что случилось? Синоптики опять перепутали управляющие контакты на главном генераторе? Синее небо внезапно и очень быстро темнеет, по нему ползут черные разлапистые тучи. Ветер стремительно усиливается. Становится холодно.

- Наверх, быстрее наверх! - кричит Моника, и мы бежим по неровному склону холма к самой вершине. Туда, где стоит большое одинокое дерево.

Столетний дуб встречает нас предостерегающим шелестом листвы, на землю падают первые, еще зеленые желуди, сорванные надвигающейся стихией.

Ветер усиливается, я вижу, как в крону дерева попадает ослепительная молния, и сверху падает тяжелая сухая ветка. Я не успеваю увернуться, получаю удар по голове, и вновь в моих глазах пляшут и подмаргивают кошмарные совиные зрачки.

Глаза совы. Эта хищная птица поставлена стражем между сном и явью, также она охраняет границу между мертвыми и живыми. В момент смерти каждый человек ощущает, как в его темечко впивается крючковатый совиный клюв…

Моника кричит, плачет. А ветер уже начинает рвать одежду на девушке, я тяну к ней свои слабые руки, но тщетно. Очередной порыв уносит мою любимую прочь, и я без сил падаю на холодную влажную траву.

Смотрю на сизое небо и не верю своим глазам. Оно трескается, расползается трещинами, словно поверхность разбитого куриного яйца, и сверху падает маленький прозрачный осколок, затем еще один. И вот все небо быстро покрывается щербатыми черными оспинами. Оно рушится и оглушительно падает вниз. Мой замечательный мир умирает!

Я нащупываю какую-то корягу под рукой и крепко сжимаю ее. Слышится монотонный жужжащий звук, и я проваливаюсь в холодное бессознательное небытие.

Вода. На кожу падают маленькие холодные снежинки и быстро превращаются в ледяную талую воду. Я открываю глаза. Приподнимаюсь на ноги, осматриваюсь и начинаю истерически смеяться.

Счастья нет! Нет никакого Парадиза, нет удивительного города! Это мираж! Подделка! Моя мать давно умерла, и лицо любимой девушки расплылось, словно восковая маска. Все это сон! У меня ничегошеньки нет! Есть только глаза совы!

Я все вспомнил! Не прошло и ста лет.

Людей поместили в камеры длительного анабиоза. Всех выживших после массированной ядерной бомбардировки. Заботливые вежливые врачи уложили нас в герметичные капсулы, сделали уколы, подарили сладкий счастливый сон. Возможность забыть кошмары войны, надежду на будущую жизнь. Я спал и был счастлив, как никогда до этого! Почему во сне все лучше и замечательнее, чем наяву? В реальности тебя всегда ждет болезнь и смерть, тебя не любят, и ты замерзаешь в бункере!

Я понял, что произошло. Автоматика подземного убежища дала сбой. Моя анабиозная капсула обесточена и даже физически повреждена. Я вижу разбитое стекло верхней крышки, щерящееся кривыми осколками. Это оно в моем больном воображении стало голубым небом над Парадизом. Счастливым миром, который потрескался, разбился, словно кощеево яйцо, и рухнул!

Сверху упал еще один небольшой камень. Видимо, произошло землетрясение, и наше убежище потеряло герметичность. Похожий булыжник разбил стекло в моей капсуле, и я по наитию задействовал рычаг аварийного открытия саркофага.

Надо подниматься из бункера на поверхность. Оставаться нельзя. Стены неприятно содрогаются, вот-вот я окажусь погребенным. Я вижу, как из щелей сочится вода. Дотрагиваюсь и сразу отдергиваю руку. Ледяная! Температура помещения падает, и вскоре тут станет совсем холодно. Мне не выжить без теплой одежды и пищи. Нужно пробираться в другой отсек, где должны храниться продовольственные запасы и средства защиты. Надо спешить.

Я лихорадочно осмотрел другие анабиозные капсулы. Меня поразило то, что я увидел. Из двадцати человек, лежащих в стерильных саркофагах, выжил и проснулся только я. Одни капсулы оказались неисправны, и люди в них, судя по перекошенным лицам, попросту задохнулись. Несколько человек погибли во сне от неизвестных причин. Сквозь стекла я видел ссохшиеся мумии с выпавшими волосами. Пять или шесть капсул все еще исправно работали, судя по голубым огонькам, светящимся на верхушках величественных саркофагов. Но я не рискнул к ним подходить, я не медик. Могу сделать еще хуже.

Я вру! Не это меня остановило! Просто, я боюсь! Если я найду пищу, то мне совсем не хочется делить ее с абсолютно незнакомыми людьми. А если они агрессивны? Вдруг эти милые соседи нападут на меня и убьют из-за банки тушенки? Нет, пусть лучше спокойно спят, ибо сны лучше яви. Я в этом уже убедился.

Несколько сотен ступеней, и я на поверхности…

Все тщетно! Жизнь - это бесконечная погоня за счастьем, которого нет! Нет никакого бункера с запасами продовольствия. Или я не знаю, где точно его искать. Я вновь замерзаю, я голоден и обречен.

Земля выжжена и мертва. Под ногами рассыпающиеся от прикосновения ветки, превращающиеся в труху. Редко стоят голые стволы деревьев, похожие на огромные обгорелые спички. Это все, что осталось от замечательного хвойного леса.

Холодно, очень холодно. Поднимается ветер, и мне в лицо летят белые, обжигающие кожу, крошки снега и льда.

Где-то в вышине, сквозь свинцовую тяжесть смога еле-еле пробивается последний угасающий луч нашей звезды. Солнца, которое уже ничем не поможет уничтоженной планете с раздавленными людьми-тараканами, которые когда-то считались разумными существами.

Я слабею, я падаю, я замерзаю.

Глаза совы! Я беспомощно опустил веки, и вновь вижу эти желтые, не моргающие зрачки. Огромный пестрый сыч взмахнул темным крылом, я почувствовал, как цепкие когти царапнули по моему горлу, и сознание покрыла вязкая непроницаемая ряска. Полная и окончательная темнота.

31.01.2016 г.